Забытые даты: 70 лет назад: Подвиг воронежской землячки Прасковьи Ивановны Щеголевой September 21st, 2012
"Не осуждай меня, Прасковья,
Что я пришел к тебе такой:
Хотел я выпить за здоровье,
А должен пить за упокой"…
Эти строчки поэт М. Исаковский посвятил мужественной и отважной женщине.
Описание подвига П. И. Щеголевой стало сюжетом документальной повести Е. Велтистова "Прасковья".
Имя Прасковьи Ивановны Щеголевой, совершившей в годы войны беспримерный подвиг, золотыми буквами вписано в летопись Великой Отечественной войны. Прасковья Ивановна Щеголева - рост выше среднего, лицо простое, скуластое, глаза карие, нос прямой, брови густые, серповидные. Взгляд внимательный, умный, в ямочках возле губ таится полуулыбка. Такой предстает перед нами эта русская женщина с одной единственной фотографии.
15 сентября 1942 года сержант, летчик авиационного полка Михаил Мальцев получил боевое задание: провести штурмовку вражеской техники, скопившейся в лесу у реки Дон, и вернуться на аэродром. Во время выполнения этого задания самолет Мальцева был подбит, упал на высокий холм и стремительно начал скользить на брюхе по крутому склону к реке… прямо в огород. В огороде находилась Прасковья Щеголева со своими детьми и матерью. Она пришла в свое родное село Семилуки, занятое фашистами, чтобы накопать картошки, собрать помидор и накормить ребятишек.
Самолет горел.
- Мама, дайте лопату! - велела Прасковья и тут же широким мужским махом начала кидать землю в огонь. Мальцев пришел в сознание, встал и открыл фонарь и спустился на землю. К нему подбежала женщина.
- Иди в хату! - указала она на дом.
- Где немцы? - спросил он.
- По всей деревне.
Действительно, отделения тайной полевой полиции обосновались в селе Девица
и на хуторе Севастьяновка, а отряды полевой жандармерии помимо этих сел находились и в совхозе «Семилукский», где дислоцировался шта б 7-го немецкого армейского корпуса.
А в это время фашисты с собаками бежали к горящему самолету.
- Куда мне деться? Прасковья указала за дом.
- Вот так по оврагу сейчас же и уходи. Он пополз. Щеголева предупредила детей ничего не говорить немцам, она сама будет им отвечать. Прасковья пока не знала, что ждет ее и детей, не предчувствовала близкого конца.
Как и следовало ожидать, через несколько минут к месту падения самолета прибыли немцы. О зверствах фашистов рассказал единственный спасшийся из семьи сын Александр (муж и отец Степан Егорович погиб на фронте).
Немцы начали допрашивать Щеголеву и детей о месте укрытия летчика, но никто из них летчика не выдал. Женщина стояла на своем, заявив, что ничего не знает. Рассвирепев, фашисты стали Щеголеву и ее детей избивать и травить овчарками, которые рвали их в клочья. Взрослые и дети молчали. Тогда немцы схватили 12-летнего Сашу, завели в пустой дом и, угрожая расстрелом его матери, пытались добиться у него, где спрятан летчик. Ничего не добившись, они избили его, сказав, что все будут расстреляны. Возвратившись во двор, еще раз учинили над Прасковьей, ее матерью и пятью малолетними детьми зверскую расправу: немец протянул к матери руку, рванул с ее груди Нину, одеяло раскрылось, девочка вывалилась на землю. Собак спустили с поводков… А затем все они были убиты:
Прасковья Ивановна (ей было 35 лет), ее мама, Аня - 9-ти лет (ее плюшевый жакетик был весь как решето от пуль), Полина - 7-ми, Нина, которой едва исполнилось два года. И два Николая (сын и племянник) 5 - 6-ти лет.
Саша испугался, услышав крики и выстрелы. Он сидел в запертом чулане. Вспомнил, что здесь есть узкий лаз. Через него и убежал и спрятался.
Спасенный летчик Михаил Тихонович Мальцев укрылся в одном из домов с. Семилуки. Ночью пытался переправиться через Дон, но его постигла неудача и пришлось возвратиться в свое укрытие. На следующий день он был случайно обнаружен местными жителями и позже выдан оккупантам одной из женщин.
Мальцев пережил плен и был освобожден Советскими войсками в 1945 году.
Жил и работал в Башкирии. За трудовые заслуги награжден орденом.
Неоднократно бывал в Семилуках на могиле Щеголевой.
В первый свой приезд встретил в поле и опознал женщину, которая выдала его немцам.
Был ли у Прасковьи выбор? Наверное, был. Она вместе с детьми могла бы убежать
до прихода немцев и спрятаться, а могла б совсем не подходить к горящему самолету, где без ее помощи наверняка бы сгорел летчик. Могла и выдать его, указав направление, куда он пошел прятаться. Смотришь, за это фашисты могли детям шоколадку дать или губную гармошку, а ей самой паек из суррогатных продуктов. Но Прасковья поступила так, как поступила, как подсказывала ей совесть. Прасковья Ивановна Щеголева награждена орденом Отечественной войны первой степени, Александр Степанович Щеголев - медалью "За отвагу.
В 1967 году на месте ее захоронения открыт памятник.
Спасшей в годы Великой Отечественной войны советского летчика. Но почти никто не помнит подвиг жительницы села Стадница Анастасии Бородкиной, которая за помощь двум советским летчикам поплатилась собственной жизнью. Местные жители хотят установить памятник героической землячке и присвоить Стадницкой школе имя Анастасии Бородкиной. Об этом корреспонденту РИА «Воронеж» рассказали сельчане в четверг, 4 мая.
Информация об Анастасии Бородкиной хранится в музее Стадницы. За пределами села о героическом поступке женщины никто не знает.
Каждый раз как начинаю об этом думать, на душе становится горько. Школьники Стадницы вырастут и разъедутся, кто куда, на смену старикам приедут новые жители. И может, так случится, что однажды и рассказать удивительную судьбу нашей Анастасии Леонтьевны будет некому, – рассказала руководитель музея Татьяна Горбенко.
Не помочь она не могла
Анастасия Бородкина родилась в крестьянской семье в 1907 году. В начале войны ее супруга призвали в армию, сельчанка осталась с маленьким сыном Леней. Село Стадница немецкие войска оккупировали в июне 1942 года. В местных оврагах и лесах скрывалось много советских солдат, попавших в окружение. Женщины носили им еду и помогали пройти мимо немцев.
Двух мужчин в летной форме сельчане увидели во время уборки урожая у опушки Зайцева леса в августе 1942 года. Мужчины просили принести им гражданскую одежду. Военная – верный расстрел. На поле было много женщин, но помочь вызвалась только Анастасия Бородкина. Сельчанка рассказала мужчинам, что им надо пройти три лога, а в четвертом остановиться и ждать. Вечером она обещала забрать их в село. Парашюты и летную форму Анастасия спрятала в снопы на чердаке. Переодела гостей в гражданское, покормила. Через сутки жительница Стадницы проводила летчиков в отдаленный лес. Пока те выжидали удобного момента, чтобы уйти незамеченными, Анастасия через свою племянницу Марусю несколько дней передавала им продукты.
Анастасия Бородкина
Пригрела на груди змею
Анастасия взяла к себе квартирантку, решив, что двум взрослым тяготы военной жизни переносить будет легче.
– Да только не знала Настя в тот момент, что пригрела на груди змею. Квартирантка донесла немцам о спасенных летчиках. Жители Стадницы до сих не понимают, что толкнуло ее на это шаг? Может, страх перед тем, что оккупанты все равно узнают правду, и тогда накажут за молчание. А может, было желание поживится на чужом горе: «Донесу – немцы отблагодарят. Да еще и дом мне достанется, когда Анастасии не станет». В общем, вскоре в дом Анастасии нагрянули немцы, – рассказала Татьяна Горбенко.
Анастасия с сыном Леней
Фото – рисунок местного школьникаФашисты арестовали только Анастасию. Ее маленького сына Леню вовремя спасли соседи, отправив мальчика в соседнее село. Больше двух месяцев женщину били и истязали, но она все отрицала. Сельчанки ничего не рассказала немцам. Но когда оккупанты нашли в ее доме парашюты, Анастасия поняла, что это конец.
Бежать она отказалась
Сельчане ночью пробрались к сараю, где держали Настю. Приносили еду и уговаривали на побег. Но женщина отказалась:
– Мой побег только разозлит фашистов. Перебьют тех, кто мне помогал, сожгут село. Совесть не позволяет губить стариков и маленьких деток.
На следующий день немцы перевязали руки Анастасии прочным тросом. Прикрепили к мотоциклу и покатили по селу, чтобы все видели, что случается с теми, кто помогает советским воинам. Отвели в Калинников лог, дали лопату и заставили копать себе могилу. Анастасию Бородкину расстреляли утром 13 ноября 1942 года.
Всего два месяца не дожила Анастасия до освобождения села от захватчиков. Не увидела слез радости на лицах земляков, встречавших воинов-освободителей. Перед приходом советских войск женщина, выдавшую Анастасию, скрылась в неизвестном направлении. Квартирантка понимала, что за предательство придется ответить.
Смерть ее была не напрасной
Анастасия рассудила правильно: немцы больше никого не тронули. Гроб с телом сельчанки извлекли из могилы и поставили в местном клубе в феврале 1943 года. Проститься с ней, сказать спасибо за спасенное село собрались все жители. После этого героиню перезахоронили на местном кладбище.
Сын Анастасии Леонид с дочкой во время перезахоронения матери
Фото – из архива музеяОдин из спасенных Анастасией летчиков, прислал письмо, где благодарил за помощь в 1944 году. Радовался, что благодаря ее бесстрашию вернулся на фронт и продолжил сражаться за Родину. На это письмо ответили соседи…
Перезахоронение погибших
Фото – из архива музеяВ 1982 году в центре села Стадница открыли мемориальный комплекс. Рядом местные жители установили надгробную плиту с именем Анастасии Бородкиной.
Мемориальный комплекс капитально отремонтировали в 2014 году. Надгробную плиту Бородкиной убрали. Ее имя увековечили на памятных плитах вместе с другими погибшими односельчанами. Также в селе есть и названная в честь героини улица.
По словам руководителя местного музея из старожил в живых не осталось никого. Об удивительном подвиге Анастасии Бровкиной сельчане знают со слов ее подруг, по записям в дневниках, фотоальбомам. Жители Стадницы мечтают установить памятник героической землячке.
– Мы уверены, что Анастасия Леонтьевна это заслужила. У ее надгробья должны быть живые цветы и частые гости, которым можно было бы о ней рассказать.
Заметили ошибку? Выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter
75 лет назад жители Воронежской области познакомились с «европейскими ценностями». За полгода на оккупированной территории погибло 198 300 мирных жителей. Было приложено немало усилий к тому, чтобы люди «забыли» об этом геноциде: трагедия в Песчаном логу, мученичество Прасковьи Щёголевой и её детей — пожалуй, на этом список общеизвестных фактов заканчивается. Судьбы других жертв — десятков тысяч мужчин и женщин, детей и стариков — так и остались неизвестными. В канун 25 января — Дня освобождения Воронежа — мы поимённо напомним об этих героях.
Двунадесять языков
Отечественную войну 1812 г. принято называть войной с «двунадесятью языками». Но и в Великую Отечественную вой-ну на нашу Родину двинулась немецкая армия с «двунадесятью языками» сообщников. Все они отметились зверствами над местным населением. Вместе с вермахтом Воронежскую область оккупировали 2—я венгерская и 8—я итальянская армии, отдельные румынские подразделения. Кроме того, в боях участвовали финские лыжные батальоны, хорваты, словаки, бельгийцы, поляки, военспецы из Португалии.
После освобождения области преступления оккупантов были тщательно задокументированы комиссией по установлению и расследованию злодеяний немецко—фашистских захватчиков. Эти документы невозможно читать со спокойным сердцем.
«В Коротоякском районе расстреляно 1 009 мирных жителей, в том числе 287 детей. Увезено на работу в Европу 36 041 человек, в том числе 10 752 несовершеннолетних. Подвергнуто пыткам и истязаниям 15 027 человек, в том числе 3 007 детей».
В Евдаковском районе повешено 145 человек, из них — пять детей. В Острогожске расстреляно 20 детей, в Нижнедевицком районе пять человек сожжено живыми, два человека заморожены (мать с семилетним мальчиком). И таких фактов по каждому селу целые тома на много сотен листов.
Читаем: «В село Урыв немцы и мадьяры вступили с боями 7—8 июля 1942 г. Жители, не зная языка, не понимали оккупантов и их распоряжения, за что и расстреливались на месте… Всех жителей согнали в Покровскую церковь, тех, кто по старости, болезни или слабости здоровья не мог идти на гору к церкви, убивали на месте. Так были убиты Сергиенко Татьяна Ивановна — 80 лет, Лиходедова Анастасия Власьевна — 92 года, Циблиева Варвара Павловна — 30 лет (слепая) и её сын Иван — 9 лет (её поводырь), Мельников Максим Иванович — 54 года (инвалид без ноги), Марченко Пелагея Сергеевна — 70 лет с внуком на руках — трёхлетним мальчиком Володей.
В маленькой церкви было собрано более 3 тыс. человек… С 11 по 15 июля держали людей без пищи и воды, от духоты, побоев, голода и жажды люди умирали, а над живыми гитлеровцы продолжали издеваться и убивать…
В Покровской церкви оккупанты расстреляли более 30 жителей, от издевательств умерло 8 человек. Особую жестокость палачи проявили при расстреле Портных Матвея Николаевича — 28 лет, Поторочина Якова Андреевича — 30 лет, Котенко — 30 лет, учительницы Акимовой Эмилии Петровны — 47 лет…
Немцы ранили мужа Акимовой — Акимова Антона Васильевича — 58 лет, инвалида труда, и, когда Акимова бросилась в защиту своего мужа, мадьярский офицер ранил её, она стала просить смерти. Тогда он ударил Акимову кинжалом, а потом, истекающую кровью, но ещё живую, схватил за волосы и потащил в могилу через всю площадь, туда же притащили раненого, но ещё живого Портных, а немцы вслед притащили легко раненного Котенко, а на них сверху, чтобы они не поднимались, свалили убитую лошадь, кроме них, в могиле уже находилось убитых 7 человек. Двум раненым красноармейцам немцы приказали живыми ложиться в могилу. Когда закапывали могилу, то слышался мужской голос, чтобы его убили, он кричал: «Товарищи, добейте меня, я легко ранен, мне тяжело».
Несколько семей были расстреляны все до единого: Землякова У. с тремя детьми, Колодяжная В. с двумя детьми, Буриков П., его жена и пятеро детей…»
Прасковья и её дети
Подвиг Прасковьи Щёголевой получил всероссийскую известность. Неудивительно, что в Семилуках не утихают разговоры о том, чтобы её канонизировать. А дело было так: осенью 1941 г. глава семейства тракторист Степан Щёголев ушёл на фронт. Прасковья осталась одна с шестью детьми: Татьяной, Александром, Анной, Полиной, Колей и Ниной.
В сентябре 1942 г. перед немецким наступлением вместе с другими беженцами семья покинула свой дом. Две недели Прасковья с детьми и матерью жила у чужих людей в селе Ендовище. Есть было почти нечего, и дети становились всё слабее. 15 сентября Щёголевы — кроме старшей дочери Татьяны — тайком пробрались в родное село и выкопали картошку.
Семья уже решила возвращаться, когда увидела, как по ближайшему бугру скользит подбитый советский самолёт Ил—2. Вместе с матерью Прасковья помогла выбраться раненому лётчику Михаилу Мальцеву. Вскоре дети услышали шум мотора — к огороду ехали немцы. Лётчик пополз через сад в ближайший овраг, но семья уйти не смогла: на пути встретились офицер и двое солдат с овчарками. Женщина приказала детям молчать о том, что случилось, и сама ответила: «Я не знаю. Не видела». Солдаты схватили старшего сына Александра, поволокли к дому и стали пытать, но мальчик так ничего и не сказал.
О том, что произошло дальше, можно узнать из справки майора КГБ Мартыненко: «Возвратившись во двор, учинили над Щёголевой, её матерью и пятью малолетними детьми зверскую расправу… Они натравили на них собак, которые искусали их, изорвали в клочья (при этом у Щёголевой были выбиты челюсти и оторваны груди), а затем все они были расстреляны, сброшены в погреб».
Степан так и не узнал о том, что случилось с его семьёй. 27 декабря 1942 г. он погиб в бою в Тверской области. Лётчика Мальцева выдала немцам другая женщина — Наталья Мисарова. Младший лейтенант грузил уголь в шахтах в концлагере под Эссеном. Бежать удалось только в апреле 1945 г. С места расправы удалось спастись только сыну Александру.
Вместе с женой он воспитал 12 ребятишек — значит, роду стоять на земле. Есть она, вселенская справедливость, и Бог, который воздаёт по заслугам — тоже есть. Наталья Мисарова, выдавшая лётчика, не выдержала людского презрения, пристрастилась к спиртному. Это и свело её в могилу.
«Гуманные» враги
И это лишь один из многих подвигов, совершённых мирными людьми. Так, Василиса Астошова из села Никольское—на—Еманче за укрывательство раненого бойца 5 июля 1942 г. была расстреляна вместе с четырьмя детьми у стен местной церкви. А в январе 1943 г., удирая из села Кравцовка Ольховатского района, немецкие танкисты схватили старика Михаила Скоробогатько и потребовали показать дорогу. Михаил Трофимович отказался и был забит до смерти.
Юг Воронежской области оккупировал итальянский корпус альпийских стрелков. В лагерях для военнопленных, созданных итальянцами в Острогожске, Кантемировке, Россоши, заключённые доводились до полного истощения. Мирные жители расстреливались за малейшее неповиновение.
Установлено, что 60% зверств на нашей земле совершили немцы, 30% — венгры, 5% — итальянцы, 3% — румыны, 2% — финны. Но при Хрущёве тему геноцида сняли с повестки дня, а Ельцин в 1992 г. даже реабилитировал палача Силарда Бакаи, главкома восточной венгерской оккупационной группы. А в 2003 г. с помощью местных чиновников в Россоши даже был установлен памятник в виде шляпы альпийского стрелка — не убран он и по сей день. В общественное сознание стал внедряться миф о «цивилизованных» оккупантах. Восстановление памяти о сотнях тысяч невинных жертв должно стать делом нашего поколения.
Защита от фальсификаций
Николай Сапелкин, историк:
«Враг, пришедший на русскую землю, воевал не только с нашей армией, он имел цель — уничтожить как можно больше наших сограждан, простых мирных жителей. На большинстве солдатских захоронений ныне установлены мемориалы и памятники, но почти все захоронения мирных жителей, ставших жертвами оккупантов, никак не отмечены. Чтобы исправить эту несправедливость, нужно выявить все места казней и мучений наших граждан, поставить там поклонные кресты и памятные знаки, разместить мемориальные доски. К сбору данных и картографированию можно было бы привлечь школьников, педагогов, краеведов. Факты озвученных злодеяний могли бы стать надёжной преградой для набирающей обороты фальсификации истории».
"Не осуждай меня,Прасковья,
Что я пришел к тебе такой:
Хотел я выпить за здоровье,
А должен пить за упокой".
Эти строчки поэт М. Исаковский посвятил мужественной и отважной женщине.
Имя землячки воронежцев Прасковьи Ивановны Щеголевой, совершившей в годы войны беспримерный подвиг, золотыми буквами вписано в летопись Великой Отечественной войны.
15 сентября 1942 года младший лейтенант авиационного полка Михаил Мальцев получил боевое задание:провести штурмовку вражеской техники, скопившейся в лесу у реки Дон, и вернуться на аэродром. Во время выполнения этого задания самолет Мальцева был подбит, упал на высокий холм и стремительно начал скользить на брюхе по крутому склону к реке… прямо в огород. В огороде находилась Прасковья Щеголева со своими детьми и матерью.Она пришла в свое родное село Семилуки, занятое фашистами, чтобы накопать картошки, собрать помидор и накормить ребятишек.
Самолет горел.
Мама, дайте лопату! - велела Прасковья и тут же широким мужским махом начала кидать землю в огонь. Мальцев пришел в сознание,встал,открыл фонарь и спустился на землю. К нему подбежала женщина.
Иди в хату! - указала она на дом.
Где немцы? - спросил он.
По всей деревне.
Действительно, отделения тайной полевой полиции обосновались в селе Девица и на хуторе Севастьяновка, а отряды полевой жандармерии помимо этих сел находились и в совхозе «Семилукский», где дислоцировался штаб 7-го немецкого армейского корпуса.
А в это время фашисты с собаками бежали к горящему самолету.
Куда мне деться? Прасковья указала за дом.
Вот так по оврагу сейчас же и уходи. Он пополз. Щеголева предупредила детей ничего не говорить немцам, она сама будет им отвечать. Прасковья пока не знала, что ждет ее и детей, не предчувствовала близкого конца.
Как и следовало ожидать, через несколько минут к месту падения самолета прибыли немцы. О зверствах фашистов рассказал единственный спасшийся из семьи сын Александр (муж и отец Степан Егорович погиб на фронте).
Немцы начали допрашивать Щеголеву и детей о месте укрытия летчика, но никто из них летчика не выдал. Женщина стояла на своем, заявив, что ничего не знает. Рассвирепев,фашисты стали Щеголеву и ее детей избивать и травить овчарками, которые рвали их в клочья. Взрослые и дети молчали. Тогда немцы схватили 12-летнего Сашу, завели в пустой дом и, угрожая расстрелом его матери, пытались добиться у него, где спрятан летчик. Ничего не добившись, они избили его, сказав, что все будут расстреляны. Возвратившись во двор, еще раз учинили над Прасковьей, ее матерью и пятью малолетними детьми зверскую расправу: немец протянул к матери руку, рванул с ее груди Нину, одеяло раскрылось, девочка вывалилась на землю. Собак спустили с поводков… А затем все они были убиты:
Прасковья Ивановна (ей было 35 лет), ее мама, Аня - 9-ти лет (ее плюшевый жакетик был весь как решето от пуль), Полина - 7-ми, Нина, которой едва исполнилось два года. И два Николая (сын и племянник) 5 – 6-ти лет.
Саша испугался, услышав крики и выстрелы. Он сидел в запертом чулане. Вспомнил, что здесь есть узкий лаз. Через него и убежал, спрятался.
Лётчик Михаил Мальцев укрылся в одном из домов Семилук. Там его обнаружила на следующий день одна из женщин — Наталья Мисарева, и выдала его оккупантам. Её слова Мальцев будет помнить всю жизнь:
— Я, пожалуй, пойду, заявлю в комендатуру, — спокойно сказала она.
— В какую? — не поверил лётчик.
— В немецкую.
— Чего кривишься? У немцев тебе хуже не будет.
Перед тем, как заявить, она накормила его. Проснулся лётчик от боли в руках и груди — два немца держали его за руки, третий навёл винтовку. Его приволокли в Ендовище, поставили возле полевой кухни. Обед уже раздали, кто-то окрикнул: «Товарищ лётчик, может, молочка выпьете?». Это была Наталья.
— Спасибо, ты меня уже напоила. Сыт по горло, — глухо ответил Мальцев.
Пережив почти трёхлетний плен, лётчик был освобождён советскими войсками в 1945 году. После войны Мальцев женился, родил трёх детей. Вернулся в родные башкирские леса и устроился работать в одно из лесничеств. Как-то его старшая дочь Татьяна прочла в «Советской России» о подвиге женщины из Семилук, которая ценой своей жизни спасла лётчика. Так Мальцев узнал фамилию женщины, пожертвовавшей жизнью своей семьи ради него. В 1965 году он приехал в Семилуки. Долго лежал, плача, на могиле Прасковьи. Встретился он и с Натальей…
Она его не узнала. Только когда он показал ей поврежденный язык (во время падения самолёта, Мальцев сильно прикусил его). Та побледнела: «Что мне теперь будет?». Бывший с Мальцевым чекист Мартыненко сказал:
— Пусть вас совесть мучает всю жизнь.
Был ли у Прасковьи выбор? Наверное, был. Она вместе с детьми могла бы убежать до прихода немцев и спрятаться, а могла б совсем не подходить к горящему самолету, где без ее помощи наверняка бы сгорел летчик. Могла и выдать его, указав направление, куда он пошел прятаться. Смотришь, за это фашисты могли детям шоколадку дать или губную гармошку, а ей самой паек из суррогатных продуктов. Но Прасковья поступила так, как поступила, как подсказывала ей совесть. Прасковья Ивановна Щеголева награждена орденом Отечественной войны первой степени, Александр Степанович Щеголев - медалью "За отвагу".
Есть под Воронежем небольшой городок под названием Семилуки. Раскинулся он на высоком правобережье Дона, в красивом месте. Издревле здесь селились люди. В годы войны, в июле 1942 года, когда фашистские полчища рвались через Дон к Воронежу и далее, на Сталинград, под Семилуками, где имелся мост через Дон, и в окрестностях развернулись ожесточённые оборонительные бои.
Однако, сегодня рассказ пойдёт о русской женщине по имени Прасковья. Внизу, у подошвы высоченной и крутобокой холмистой гряды некогда стоял дом Прасковьи, где жила она с мужем - Степаном Егоровичем и шестью детишками. Хорошая земля на заливных донских лугах, чернозём жирный, плодородный. Кажется, вкопай в эту землю палку и та вырастет, даст ростки.
Так бы и жила в согласии да любви семья Щеголевых, если б не проклятая война. Осенью 1941 года Степан Щеголев ушел на фронт. Прасковья Ивановна осталась с детишками одна. Воронежцы не верили, что враг доберётся и до них, однако, в июле 1942 артиллерийская канонада становилась все громче и громче. По дороге из Нижнедевицка немецкие войска устремились к переправам через Дон. Когда фашисты вошли в Семилуки, всех жителей выгнали из села. Неподалеку, в селе Хохол организовали концлагерь, стали повсеместно наводить " новый порядок". За любую провинность жестоко карали. Вдоль правобережья фашисты строили укрепления, патрули вылавливали красноармейцев, выходивших из окружения, местных жителей угоняли на принудительные работы.
Прасковья с детьми и матерью ушли жить в с. Ендовище, подальше от греха. Уже в сентябре стало понятно, что немцы не позволят вернуться домой и зимовать придётся у чужих людей. А чем кормить детишек, если фашисты обобрали всех, угнали скотину, переловили всех кур? Вот Прасковья и решила вернуться в родное село, чтобы собрать на огороде урожай картошки. Хоть что- то будет на пропитание. Пошла она туда с матерью и детьми. Не взяла только старшую дочь Татьяну, побоялась что немцы заметят девушку. Шли знакомыми тропинками, обходя посты. Наконец благополучно добрались до огорода, накопали картошки и решили возвращаться в Ендовище утром. Заночевали в погребе, чтобы не выдать себя патрулям.
Утром 15 сентября 1942 года, когда уже тронулись в путь, увидели падающий советский самолёт, который с трудом приземлился на огородах. Прасковья успела добежать до машины, помогла раненному летчику вылезти и указала на овраг, где можно было укрыться. А немцы уже бежали к советскому самолету. Прятаться Прасковье с детишками было уже поздно. Детям Прасковья строго-настрого приказала молчать. Сначала фашисты пытались узнать о летчике по доброму, но Прасковья на все вопросы отвечала отрицательно, мол ничего не видела и не знаю куда делся лётчик. Картошку копали, не до самолета было. Фашисты рассвирепели, взяли двенадцатилетнего сына Александра, завели в дом, угрожали, а затем жестоко избили. Окровавленное тело мальчонки бросили в сарай. Потом настал черёд для пыток над другими детьми и старухой-матерью.... Не добившись ничего, на обессиленных людей натравили собак и только потом всех расстреляли, сбросив тела в тот самый погреб. Так и погибли Прасковья Ивановна (35 лет), ее мать - Наталья Степановна (70 лет), Анна (9 лет), Полина (7 лет) и два Николая - сын и племянник (5 и 6 лет), Нина (2-х лет). Сынишке Сашке чудом удалось сбежать из сарая и укрыться в высокой траве.
О том, что случилось с его семьей Степан Егорович не узнал, он погиб в бою в Тверской области 27 декабря 1942 г.
Летчику удалось скрыться, но на следующий день его увидела местная жительница - Наталья М. и выдала оккупантам. После допроса он оказался в заключении в концлагере под Эссеном. Пережив почти трёхлетний плен, лётчик был освобождён советскими войсками в 1945 году. После войны он вернулся в родные башкирские леса и устроился работать в одном из лесничеств. Женился, родил трёх детей. Шли годы, в середине 60-х годов, благодаря писателю и исследователю войны Сергею Сергеевичу Смирнову, журналистам-фронтовикам стали открываться малоизвестные страницы войны. В газетах и на телевидении стали рассказывать о подвигах и героических поступках. Воронежские журналисты узнали о подвиге Прасковьи Ивановны Щеголевой, рассказали об этом людям. В Семилуки стали приезжать журналисты центральных газет... Вот так один из выпусков газеты "Советской России" оказался в Башкирии, в руках Татьяны, старшей дочери летчика Михаила Тихоновича Мальцева. До этого момента Михаил ничего не знал о женщине, которая спасла его. Рассказ о ее подвиге и гибели семьи глубоко потряс его. В 1965 году М.Т. Мальцев приехал в Семилуки. Долго лежал, плача, на могиле Прасковьи и ее детишек...
Потом довелось ему повстречаться и с той самой Натальей М., что выдала его фашистам... Люди отвернулись от нее, не простили предательства.
За совершенный подвиг Прасковья Ивановна Щеголева посмертно награждена орденом Отечественной войны I-й степени. На месте гибели семьи в середине 60-х годов был установлен памятник. Гибель родных наложила свой отпечаток на судьбу старшего сына Прасковьи. Вместе с женой Марией они воспитали двенадцать детей...
Рассказ о подвиге Прасковьи стало сюжетом для документальной повести Е. Велтистова "Прасковья". Поэт М. Исаковский посвятил этой мужественной женщине свою песню "Прасковья", которую очень душевно исполнял Марк Бернес.
Враги сожгли родную хату
Сгубили всю его семью
Куда ж теперь идти солдату
Кому нести печаль свою
Пошел солдат в глубоком горе
На перекресток двух дорог
Нашел солдат в широком поле
Травой заросший бугорок
Стоит солдат и словно комья
Застряли в горле у него
Сказал солдат
Встречай Прасковья
Героя мужа своего
Готовь для гостя угощенье
Накрой в избе широкий стол
Свой день свой праздник возвращенья
К тебе я праздновать пришел
Никто солдату не ответил
Никто его не повстречал
И только теплый летний вечер
Траву могильную качал
Вздохнул солдат ремень поправил
Раскрыл мешок походный свой
Бутылку горькую поставил
На серый камень гробовой
Не осуждай меня Прасковья
Что я пришел к тебе такой
Хотел я выпить за здоровье
А должен пить за упокой
Сойдутся вновь друзья подружки
Но не сойтись вовеки нам
И пил солдат из медной кружки
Вино с печалью пополам
Он пил солдат слуга народа
И с болью в сердце говорил
Я шел к тебе четыре года
Я три державы покорил
Хмелел солдат слеза катилась
Слеза несбывшихся надежд
И на груди его светилась
Медаль за город Будапешт
На могиле Прасковьи Ивановны и ее семьи мне удалось побывать лет пять тому назад. Пришлось спускаться по тропинке с бугра, потом пролазить через заросли одичавшего сада. Наконец вышел к высокой гранитной стеле, на которой начертаны имена. Вверху была укреплена фотография обычной русской женщины. Только глаза ее смотрели на тебя строго и грустно... Я стоял молча и всё смотрел на фотографию... Попросил прощения за наше забытье, поклонился и ушел.
Прошли годы, а память об этой встрече все бередит мое сердце...