Особенности творчества А. Ахматовой

Особенности поэтического мира Анны Ахматовой

Ржавеет золото и истлевает сталь,

Крошится мрамор, к смерти все готово...

Всего прочнее на земле печаль

И долговечней царственное слово.

Анна Ахматова

Анна Андреевна Ахматова получила наконец признание как великий русский поэт. Ее исключительное лирическое дарование не только передавало душевные состояния человека, но и чутко откликалось на большие события народной жизни. Она связана с эпохой, сформировавшей ее как поэта, - с так называемым серебряным веком русской художественной культуры.

Литературный путь Анны Ахматовой, начавшийся еще в дореволюционные годы и завершившийся в советское время (она умерла 5 марта 1966 года), был длительным и нелегким. С самого начала поэзия ее отличалась правдивостью поэтического слова. В стихах Анны Андреевны отразилась жизнь ее сердца и ума.

В начале века в России существовало немалое количество поэтических школ и течений. Все они спорили, даже враждовали друг с другом на публичных диспутах и на журнальных страницах. Впервые появлявшиеся в печати поэты стремились перещеголять соперников изысканностью речи. Их стихи отличались намеренной изощренностью. Непосредственное выражение чувств представлялось слишком элементарным. А Ахматова писала:

Нам свежесть слов и чувства простоту

Терять не то ль, что живописцу - зренье,

А женщине прекрасной - красоту?

Поэзия Анны Ахматовой сразу же заняла особое место уравновешенностью тона и четкостью мыслевыражения. Было ясно, что у молодого поэта свой голос и своя интонация.

Детство и юность Ахматовой связаны с Царским Селом, ныне это город Пушкин. Старинные парки, тенистые липовые аллеи связаны с именами, прославившими нашу литературу, - это Жуковский, Чаадаев, Тютчев, и конечно же, Пушкин.

Смуглый отрок бродил по аллеям,

У озерных грустил берегов,

И столетие мы лелеем

Еле слышный шелест шагов.

Это стихи Ахматовой о Пушкине-лицеисте. Как удачно выбрано слово "лелеем". Не "слышим", не "помним", а именно лелеем, то есть любовно бережем в своей памяти. Аллеи, озеро, сосны - живые приметы царскосельского парка. Сами звуки стихотворной речи передают шелест осенней опавшей листвы.

"Вечер", первая книжка Ахматовой, имела огромный успех. За этот успех испугались те, кто сумел уловить в молодом таланте признаки вечной поэзии. В меткости эпитетов, в экономии - до скупости - расходовании поэтических средств была видна уверенная и искусная работа. Умело выбранная деталь, примета внешней обстановки всегда наполнены большим психологическим содержанием. Через внешнее поведение человека, его жест раскрывается душевное состояние героя.

Вот один из примеров. В небольшом стихотворении речь идет о ссоре между любящими:

Сжала руки под темной вуалью...

"Отчего ты сегодня бледна?"

Оттого, что я терпкой печалью

Напоила его допьяна.

Как забуду? Он вышел, шатаясь,

Искривился мучительно рот...

Я сбежала, перил не касаясь,

Я бежала за ним до ворот.

Задыхаясь, я крикнула: "Шутка

Все, что было. Уйдешь, я умру".

Улыбнулся спокойно и жутко

И сказал мне: "Не стой на ветру".

В первой строфе - драматический зачин, вопрос "Отчего ты сегодня бледна?" Все дальнейшее - ответ в виде страстного рассказа, который, достигнув высшей точки ("Уйдешь, я умру"), резко прерывается нарочито будничной, обидно прозаической репликой: "Не стой на ветру". Смятенное состояние героев этой маленькой драмы передано не длительным объяснением, а выразительными деталями: "вышел, шатаясь", "искривился рот", "крикнула, задыхаясь", "улыбнулся спокойно" и др.

В прозе для изображения этого сюжета понадобилась бы, вероятно, не одна страница. А поэт обошелся двенадцатью строчками, передав в них всю глубину переживаний героев. Сказать многое в немногом - в этом сила поэзии.

Одним из первых литературоведов, опубликовавших статью об Ахматовой, был Василий Гиппиус. Он писал: "Я вижу разгадку успеха и влияния Ахматовой и вместе с тем объективное значение ее лирики в том, что эта лирика пришла на смену умершей или задремавшей форме романа", И действительно, потребность в романе была. Но роман в прежних формах стал встречаться все реже, он сменился новеллами, зарисовками. Ахматова же в лирическом романе-миниатюре достигла большого мастерства. Вот еще один из таких романов:

Как велит простая учтивость,

Подошел ко мне, улыбнулся.

Полуласково, полулениво

Поцелуем руки коснулся.

И загадочных, древних ликов

На меня посмотрели очи.

Десять лет замираний и криков,

Все мои бессонные ночи

Я вложила в тихое слово

И сказала его напрасно.

Отошел ты. И стало снова

На душе и пусто и ясно.

Роман кончен. Трагедия десяти лет развязана в одном кратком событии, одном жесте, взгляде, слове. Закон экономии средств не позволяет произнести этого слова... Краткости Анна Ахматова училась у классиков, а также у земляка по Царскому Селу Иннокентия Анненского, большого мастера естественной речевой интонации.

Некоторые критики сочли нужным обвинить Ахматову в том, что поэзия ее "миниатюрна" в дурном смысле, то есть по содержанию и по чувствам, что автор не может выйти из тесноты собственного "я". Это обвинение оказалось в корне несостоятельным, что подтвердили "Четки", а особенно "Белая стая". В миниатюрах Анны Ахматовой отобразилась не только ее душа, но и души ее современников, а также природа России. В "Белой стае" лирическое начало более сильно выражено и явно преобладает над "романом". Серия стихов этого сборника связана с войной 1914 года. И здесь лиризм поэта расширяется и углубляется до религиозного чувства Родины:

Дай мне горькие годы недуга,

Задыханья, бессоницу, жар,

Отыми и ребенка, и друга,

И таинственный песенный дар.

Так молюсь за Твоей литургией

После стольких томительных дней,

Чтобы туча над темной Россией

Стала облаком в славе лучей.

Есть ощущение, что этими строками Анна Андреевна "накликала" себе свою судьбу. А с другой стороны, чем больше читаешь о ее жизни, тем яснее становится, что Ахматова всегда осознавала свою миссию, - миссию поэта России. Шатались устои Российской Империи, гибли люди в жестокой войне, близилась пора огромных социальных потрясений. Она могла бы уехать за границу, как многие из ее близких и друзей, но не сделала этого. В 1917 году она писала:

Он говорил: "Иди сюда,

Оставь свой край глухой и грешный,

Оставь Россию навсегда".

Но равнодушно и спокойно

Руками я замкнула слух,

Чтоб этой речью недостойной

Не осквернился скорбный дух.

Она все приняла на себя: голод, маузеры и наганы, серость новых хозяев, участь Блока, участь Гумилева, осквернение святынь, повсюду разлитую ложь. Приняла, как принимают беду или муку, но не склонилась ни перед чем. Жила Анна Андреевна в бедности, одевалась более чем скромно. Но все современники отмечают ее царственную стать и поступь. Не только лицом, но всем своим обликом она была необычайна.

В тяжелые годы репрессий Анне Андреевной пришлось заниматься переводами, не всегда по своему выбору. Пришлось ей выслушивать окрики невежд, и хуже, чем невежд, - Жданова, например. Пришлось молчать, - и когда был замучен Мандельштам, и когда повесилась Цветаева. Не молчала только, пытаясь спасти сына. Но напрасно...

Магдалина билась и рыдала,

Ученик любимый каменел,

А туда, где молча Мать стояла,

Так никто взглянуть и не посмел.

Сыну Ахматовой Льву Гумилеву по ложному обвинению был вынесен смертный приговор, замененный потом лагерями. "В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях". В поэме "Реквием" нашли выражение народные муки и скорбь по невинно осужденным и убиенным.

Хотелось бы всех поименно назвать,

Да отняли список, и негде узнать.

Для них я соткала широкий покров

Из бедных у них же подслушанных слов.

В поэме много метафор: "Перед этим горем гнутся горы", "Звезды смерти стояли над нами", "безвинная корчилась Русь"; мастерски используются аллегории, символы, олицетворения. Удивительны сочетания и комбинации этих художественных средств. Все вместе создает мощную симфонию чувств и переживаний.

Человек большой культуры и широких познаний, Ахматова легко и свободно дышала воздухом мирового искусства. Ей близки были Гомер, Вергилий, Данте она читала на итальянском языке, а Шекспира - на английском. Много лет Анна Андреевна занималась углубленным изучением пушкинского наследия. Ей принадлежит ряд научных исследований, ставших достоянием советского пушкиноведения.

Творчество Анны Ахматовой - это поэзия высокого строя и отточенного словесного мастерства.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://kostyor.ru/student/

С оглядкой на психологическую прозу» («Письма о русской поэзии»). Но психология, чувства в стихах поэтессы передаются не через непосредственные описания, а через конкретную, психологизированную деталь. В поэтическом мире Ахматовой очень значимыми являются художественная деталь, вещные подробности, предметы быта. М. Кузмин в предисловии к «Вечеру» отметил «способность Ахматовой понимать и любить...

Травля, невозможность печататься… Единственное, что спасло, - творчество, осознание избранничества своей судьбы. «Ни на какое другое дела своего не променяла бы», - признавалась М. И. Цветаева. Тема творчества как служения – одна из основных в стихах и М. Цветаевой и А. Ахматовой: Наше священное ремесло Существует тысячи лет… С ним и без света миру светло… А. Ахматова Живя в грозное...

Века угадывать бабу и крестьянку". Несмотря на то, что наиболее известные произведения такого звучания принадлежат сборнику "Вечер", в "Четках" и "Белой стае" также выделяются фольклорные традиции. Особое отношение к народно-поэтической традиции выделяло Ахматову в акмеистском кругу. В поэтической системе акмеизма произошло изменение функциональной роли фольклора. Определенным образом это было...

Поэта и значение его творчества – все это в поздних произведениях достигает наивысшей точки своего развития, приобретая новую силу и значение. 2. Образ «голоса» в поздних произведениях Анны Ахматовой Поздние произведения Анны Ахматовой – это своеобразный итог ее творчества. В них пика своего развития достигли темы и образы, проходящие через все ее творчество, так, например, образ «голоса», ...

Что же революционного было в появлении Ахматовой? Во-первых, у нее практически не было поры литературного ученичества: после выхода «Вечера» критики сразу поставили ее в первый ряд русских поэтов. Во-вторых, современники признавали, что именно Ахматовой «после смерти Блока бесспорно принадлежит первое место среди русских поэтов».

Для Ахматовой Блок был высшим проявлением сути серебряного века: «Как памятник началу века // Там этот человек стоит...» - скажет она в стихах и еще яснее выразится в прозе: «Блока я считаю не только величайшим европейским поэтом первой четверти двадцатого века, но и человеком-эпохой, т. е. самым характерным представителем своего времени». Современный литературовед Н. Н. Скатов тонко подметил: «...если Блок действительно самый характерный герой своего времени, то Ахматова, конечно, самая характерная его героиня, явленная в бесконечном разнообразии женских судеб».

И в этом третья черта революционности ее творчества. До Ахматовой история знала много женщин-поэтесс, но только ей удалось стать женским голосом своего времени, женщиной-поэтом вечного, общечеловеческого значения. Уже расставшись с Ахматовой, в ноябре 1918 года Гумилев писал: «Ахматова захватила чуть ли не всю сферу женских переживаний, и каждой современной поэтессе, чтобы найти себя, надо пройти через ее творчество». Иными словами, Ахматова впервые в русской литературе явила в своем творчестве универсальный лирический характер женщины.

Ее лирическая героиня - не окруженная бытом и сиюминутными тревогами, но бытийная, вечная женщина. Она предстает в стихах поэта не отражением ее персональной судьбы, а всеми проявлениями женской доли и женского голоса. Это и юная девушка в ожидании любви (сб. «Вечер» - «Молюсь оконному лучу», «Два стихотворения» и т. п.); и зрелая женщина, соблазненная и соблазняемая, поглощенная сложной любовью-борьбой, долей-мукой («Сколько просьб...», «Как велит простая учтивость», «Смятение», «Прогулка» и т. д.); и неверная жена, утверждающая правоту своей «преступной» любви и готовая на любые муки и расплату за мгновения страсти и свободного выбора («Сероглазый король», «Муж хлестал меня узорчатым...», «Я и плакала и каялась. ..»).

Лирическая героиня не совпадает с личностью автора, она - лишь своеобразная маска, представляющая ту или иную грань женской души, женской судьбы. Естественно, Ахматова не переживала всех тех ситуаций, которые присутствуют в ее поэзии, но она сумела воплотить их силой художественного воображения. Она не была бродячей циркачкой («Меня покинул в новолунье...») или крестьянкой («Песенка»), отравительницей («Сжала руки под темной вуалью...») или староверкой («Я с тобой не стану пить вино...»), «бражницей и блудницей». О своем предполагаемом вдовстве («Как соломинкой, пьешь мою душу...») она написала задолго до расстрела Гумилева (к моменту гибели первого мужа они давно уже были в разводе). Просто Ахматова благодаря своему особому дару сумела воплотить в стихах все ипостаси русской женщины.

Современники, привыкшие к ситуативной (изображающей конкретно-личные ситуации и чувства) женской поэзии, неоднократно отождествляли Ахматову-человека с ее лирической героиней. Так, по воспоминаниям Ирины Одоевцевой, Гумилев не раз высказывал обиду, что из-за ранних стихов его жены («Муж хлестал меня узорчатым...», «Я и плакала и каялась...», «Сероглазый король») ему досталась репутация едва ли не садиста-рогоносца и деспота.

Однако Ахматова не ограничилась воплощением одной грани лирической героини - сферой ее любви. Она затронула все грани женской доли: сестры, жены, матери («Магдалина билась и рыдала», «Реквием» и др.).

В зрелом творчестве Анны Ахматовой лирическая героиня предстает в необычном для женской поэзии ракурсе поэта и гражданина. Необычна героиня Ахматовой и для мировой поэзии - это первая женщина-поэт, раскрывшая свою высокую и трагическую участь. Если основой женской поэзии всегда считалась любовь, то Ахматова показала трагический путь женщины-поэта. Этот трагизм был заявлен ею уже в раннем стихотворении «Музе», где она писала о несовместимости женского счастья и судьбы творца. Однозначный же «монашеский» выбор, отказ от вечной земной доли - любви в поэтическом мире Ахматовой тоже невозможен.

В ее лирике благополучное в житейском смысле разрешение конфликта любви и творчества для поэта-женщины невозможно. Творчество требует полной самоотдачи поэта, поэтому «Муза-сестра» отнимает знак земных радостей - «золотое кольцо, // Первый весенний подарок». Невозможен и отказ от песни - поэтической судьбы.

Трагизм ахматовской лирической героини углубляется постоянным мотивом непонимания, неприятия лирическим адресатом - мужчиной женщины-поэта:

Он говорил о лете и о том,
Что быть поэтом женщине - нелепость.
Как я запомнила высокий царский дом
И Петропавловскую крепость!
(«В последний раз мы встретились тогда...», 1914)

Мы сталкиваемся здесь с постоянным приемом Axматовой-художника: глубина психологизма достигается с помощью единичных бытовых деталей, извлеченных из памяти. Узнаваемые, сопутствующие напряженной лирической ситуации, они становятся знаком глубокого обострения чувств. А соединение обыденной детали (в данном случае - архитектура Петербурга, «высокая вода» в Неве) с глубиной чувств придает ахматовским стихам необычайную художественную и психологическую убедительность.

В данном случае неизменные приметы Петербурга остаются в памяти героини как знак разлуки, но потеря любви трактуется особо: мужчина не может вынести силы и превосходства женщины-поэта, он не признает за ней творческого равноправия и равнозначности. Отсюда - один из постоянных в ахматовской лирике мотивов убийства или попытки убийства любимым ее пес-ни-птицы из ревности, из нежелания делить ее любовь с Музой:

Углем наметил на левом боку
Место, куда стрелять,
Чтоб выпустить птицу - мою тоску
В пустынную ночь опять.
(Сб. «Четки»)

Был он ревнивым, тревожным и нежным,
Как Божие солнце, меня любил,
А чтобы она не запела о прежнем,
Он белую птицу мою убил.
(Сб. «Белая стая»)

Невыносимые муки любви поэта получили «права гражданства» в мужской поэзии. Ахматова часто прибегает к приему перелицовки традиционной лирической ситуации (известная по стихам поэтов-мужчин ситуация переводится ею в «женский» план): у нее мужчина-воз-любленный не выносит «терпкой печали» ее поэтической души. Она может перефразировать тютчевские строки «Он не змеею сердце жалит, // Ho как пчела его сосет». Вот что получается у Ахматовой: «Как соломинкой, пьешь мою душу. // Знаю, вкус ее горек и хмелен» (сб. «Вечер»). У нее скорбь и мука становятся уделом обоих возлюбленных: его, непонявшего, и ее, непонятой: «А на жизнь мою лучом нетленным // Грусть легла, и голос мой незвонок» («В ремешках пенал и книги были...»).

Н. В. Недоброво, друг Ахматовой, глубже всех, как она считала, понимавший ее творчество, увидел в нем «вечное колесо любви поэтов», трагедию несчастно влюблявшегося Аполлона, бога-поэта, получившего вместо возлюбленной Дафны только лавр - «венок славы». По его мнению, женщина-поэт выразила и стремление художника «напечатлеть себя на любимом», и вечное женственное томление по «вечномужественному»: «...в лучах великой любви является человек в поэзии Ахматовой. Мукой живой души платит она за его возвеличение». Ахматова приняла участь Аполлона с позиций женщины. Недаром в стихотворении, посвященном Н. В. Недоброво («Все мне видится Павловск холмистый»), она посадит на плечо бога Кифареда (играющего на кифаре) птицу - постоянный символ своей поэзии:

И, исполненный жгучего бреда,
Милый голос как песня звучит,
И на медном плече Кифареда

Красногрудая птичка сидит.

Ho Ахматова знает, что лавровый венок не заменит любви и счастья земного: «...от счастья и славы // Безнадежно дряхлеют сердца». Путь же поэтической славы гибелен и трагичен: «Прощай, прощай! меня ведет палач // По голубым предутренним дорогам» («Косноязычно славивший меня...»).

После первой же книжки стихов Ахматова стала традиционно восприниматься как гениальный художник женской любви во всех ее ипостасях. Лирическая героиня любовной поэзии, даже если в стихотворении нет акцента на ее принадлежность к миру поэтов, - это всегда героиня любви несбывшейся, безнадежной:

He будем пить из одного стакана
Ни воду мы, ни сладкое вино,
He поцелуемся мы утром рано,
А ввечеру не поглядим в окно.
Ты дышишь солнцем, я дышу луною,
Ho живы мы любовию одною
(«He будем пить...»)

Неповторимость ахматовской любовной поэзии в соединении ситуативного и бытийного: «огненный недуг» двух непримиримо-сильных любовников растворяется в вечном христианском богослужении:

А когда, сквозь волны фимиама,
Хор гремит, ликуя и грозя,
Смотрят в душу строго и упрямо

Te же неизбежные глаза.
(«И когда друг друга проклинали...»)

Разлука может быть обозначена бытовыми деталями («Дверь полуоткрыта, // Веют липы сладко... // На столе забыты // Хлыстик и перчатка») и христианским мировидением («Знаешь, я читала, // Что бессмертны души»).

Любовную лирику Ахматовой отличает глубочайший психологизм. Ей, как никому, удалось раскрыть самые заветные глубины женского внутреннего мира, переживаний, состояний и настроений. Для достижения потрясающей психологической убедительности она пользуется очень емким и лаконичным художественным приемом говорящей детали, которая, западая в память участников кульминации личной драмы, становится «знаком беды». Такие «знаки» Ахматова находит в неожиданном для традиционной поэзии обыденном мире. Это могут быть детали одежды (шляпа, вуаль, перчатка, кольцо и т. п.), мебели (стол, кровать и пр.), меха, свечи, времена года, явления природы (небо, море, песок, дождь, наводнение и т. п.), запахи и звуки окружающего, узнаваемого мира.

Ахматова утвердила «права гражданства» «непоэтических» обыденных реалий в высокой поэзии чувств. Использование таких деталей не снижает, не «заземляет» и не опошляет традиционно высоких тем. Наоборот, глубина чувств и размышлений лирической героини получает дополнительную художественную убедительность и почти зримую достоверность. Многие лаконичные детали Ахматовой-художника не только сконцентрировали в себе целую гамму переживаний, а стали общепризнанными формулами, афоризмами, выражающими состояние души человека. Это и надетая на левую руку «перчатка с правой руки», и ставшее пословицей «Сколько просьб у любимой всегда! // У разлюбленной просьб не бывает», и многое другое. Размышляя о ремесле поэта, Ахматова ввела в поэтическую культуру еще одну гениальную формулу:

Когда б вы знали, из какого сора

Растут стихи, не ведая стыда,
Как желтый одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда.
(«Тайны ремесла. Творчество»)

Ахматова воздает должное высокой общечеловеческой роли любви, ее способности окрылять любящих. Когда люди попадают под власть этого чувства, их радуют мельчайшие повседневные детали, увиденные влюбленными глазами: липы, клумбы, темные аллеи, улицы и пр. Меняют свою эмоциональную окраску даже такие постоянные в мировой культуре «знаки беды», как «резкий крик вороны в небе черной, // Ив глубине аллеи арка склепа», - они тоже становятся в ахматовском контексте контрастными знаками любви. Любовь обостряет осязание:

Ведь звезды были крупнее,
Ведь пахли иначе травы,
Осенние травы.
(«Любовь покоряет обманно...»)

И все же ахматовская любовная поэзия - прежде всего лирика разрыва, завершения отношений или утраты чувства. Почти всегда ее стихотворение о любви - это рассказ о последней встрече (вспомним одно из ранних стихотворений «Песня последней встречи»!) или о прощальном объяснении, своеобразный лирический «пятый акт драмы». Даже в стихах, основанных на образах и сюжетах мировой культуры, Ахматова предпочитает обращаться к ситуации развязки, как, например, в стихотворениях о Дидоне и Клеопатре. Ho и состояния расставания у нее удивительно разнообразны и всеобъемлющи: это и остывшее чувство (у нее, у него, у обоих), и непонимание, и соблазн, и ошибка, и трагическая любовь поэта. Словом, все психологические грани разлуки нашли воплощение в ахматовской лирике.

He случайно Мандельштам возводил истоки ее творчества не к поэзии, а к психологической прозе XIX века: «Ахматова принесла в русскую лирику всю огромную сложность и психологическое богатство русского романа девятнадцатого века. He было бы Ахматовой, не будь Толстого и «Анны Карениной», Тургенева с «Дворянским гнездом», всего Достоевского и отчасти даже Лескова... Свою поэтическую форму, острую и своеобразную, она развивала с оглядкой на психологическую прозу».

Одним из основных достоинств, утвердившим значение Ахматовой как «императрицы русской поэзии», современники считали созданную ею «поэтику женских волнений и мужских обаяний». На протяжении всей истории мировой литературы поэта-ми-мужчинами создавались всевозможные образы дамы сердца - от абсолютного ангела до исчадия ада. Всевозможные варианты любовной отрады, мук или переживаний также были скрупулезно разработаны с мужских позиций. В такой поэзии «она» - только объект и адресат чувств. Женская же поэзия до Ахматовой ограничивалась, как правило, лирическим излиянием ситуативных переживаний, когда «он» - объект и адресат любви - едва угадывался и был почти совершенно лишен в стихотворении каких-либо определенных черт.

Именно Ахматовой удалось дать любви «право женского голоса» («Я научила женщин говорить...», - усмехнется она в эпиграмме «Могла ли Биче...») и воплотить в лирике женские представления об идеале мужественности, представить, по словам современников, богатую палитру «мужских обаяний» - объектов и адресатов женских чувств. Вот ряд характерно ахматовских образов мужчин: «мальчик веселый» и нежный; «верный, нежный друг»; «сероглазый жених»; нелюбимый «тихий» муж; самоуверенный обольститель с «упорными», «несытыми» взглядами; изменчивый соблазнитель или герой «любви, воздушной и минутной»; возлюбленный, не понявший в женщине поэта и убивший ее птицу; возлюбленный-поэт, не почувствовавший в друге-поэте женского земного чувства; мужчина любимый и любящий, но разлученный с нею судьбой.

Иногда это исторические или литературные герои (Эней, Гамлет, Иаков и т. д.), любимые Ахматовой поэты-предшественники (Пушкин, Лермонтов, Данте, Блок, Анненский) или друзья-современники (Гумилев, Мандельштам, Лозинский и др.).

Особенно значительны в лирике Ахматовой образы Пушкина и Блока. Блок был для нее самым глубоким явлением эпохи, а в современной поэзии - высшим проявлением мужского начала, «лирическим героем» своего времени. С Пушкиным же, по словам исследователя Л. Я. Гинзбург, Ахматова вступает в «особые, именно жизненно-литературные отношения». «Смуглый отрок» в аллеях Царского Села перекликается с темногубой, смуглой, смуглоногой и смуглорукой ахматовской Музой. Нередки в лирике Ахматовой и переклички с пушкинской географией (юг, море, Царское Село, Петербург). Жизненно-литературные отношения с Пушкиным сказались и в многочисленных талантливых, хотя и весьма субъективных историко-литературных исследованиях Ахматовой, в частности, в неприязни к Н. Н. Гончаровой.

Ахматову роднит с Пушкиным понимание фатальной трагичности пути русского поэта. В страшном 1942 году Ахматова спасается Пушкиным, греется его солнечностью:

Кто знает, что такое слава!
Какой ценой купил он право,
Возможность или благодать
Над всем так мудро и лукаво

Шутить, таинственно молчать
И ногу ножкой называть?..
(«Пушкин»)

У Пушкина заимствует Ахматова и свою «всемирную отзывчивость». В ее поэзии соседствуют мотивы античности («Дидона», «Античная страничка»), библейской культуры («Библейские стихи»), аллюзии на творчество Данте, Байрона, Шекспира, Тютчева («Поэма без героя», «Венок мертвым»). Как и у Пушкина, всемирное органично соединяется в ее творчестве с национальным русским («Песенка», «А Смоленская нынче именинница»).

При всем богатстве лирических ситуаций в мире Ахматовой она очень сдержанна в выборе средств художественной выразительности. Так, в ее поэзии преобладает матовый колорит: яркие краски (изумруд листвы, лазурь неба и моря, золото или багряный пожар осени) светятся единичными мазками на общем фоне сдержанных, даже тусклых тонов. Еще Гумилев отмечал, что она вводит в свою палитру очень редкие серые и бледно-желтые тона, использует традиционный белый цвет, часто контрастирующий с черным. Цвета передаются не только прямыми упоминаниями (сереющее облачко и серый Мурка, белая штора на белом окне, белый башмачок и белая птица, черная ворона и т. п.), но и через предметы и природные явления (туманы, иней, бледный лик солнца или бледные свечи, тьма, туман и т. д.).

Матово-бледному колориту ахматовского предметного мира соответствуют описываемые в стихотворениях время суток (вечер или раннее утро, сумерки), времена года (осень, зима, ранняя весна), частые упоминания ветра, холода, озноба.

Матовый колорит оттеняет трагический характер лирической героини Ахматовой в ее стремлении к недостижимой гармонии, в доминирующем настроении печали («Муза плача»). Этому настроению сопутствует частое использование мотива камня (унылые валуны, каменные склепы, камень на сердце, «камень вместо хлеба»; библейские камни, которые приходит время «разбрасывать» и время «собирать»).

Большую роль играет в ее поэзии и мотив смерти (похороны, могила, склепы, раны, самоубийства, смерть сероглазого короля, умирание природы, погребение всей эпохи). Смерть трактуется Ахматовой в христианских и пушкинских традициях. В христианских - как закономерный акт бытия, зарождение из земли и уход в землю («Я молчу. Молчу, готовая // Снова стать тобой, земля»). В пушкинских - как заключительный акт творчества: творчество для Ахматовой - это ощущение единства с творцами прошлого и современности, с Россией, с ее историей и судьбой народа. Поэтому в стихотворении «Поздний ответ», посвященном Марине Цветаевой, зазвучит:

Мы с тобою сегодня, Марина,
По столице полночной идем,
А за нами таких миллионы,
И безмолвнее шествия нет,
А вокруг погребальные звоны

Да московские дикие стоны

Вьюги, наш заметающей след.

Христианское мировосприятие проявляется во всем творчестве Анны Ахматовой. По-христиански воспринимает она свой поэтический дар - это для нее Горний свет, величайшая Божья милость и величайшее Божье испытание, аналог крестного пути:

В этой жизни я немного видела,
Только пела и ждала.
Знаю: брата я не ненавидела
И сестры не предала.

Отчего же Бог меня наказывал

Каждый день и каждый час?
Или это ангел мне указывал

Свет, невидимый для нас?
(«Помолись о нищей, о потерянной...»)

Глубокое религиозное начало ахматовского творчества сказывается и в частом обращении к теме христианских праздников (Крещение, Рождество, Пасха, дни святых), к библейским сюжетам и образам (царь Давид, Магдалина, Лотова жена, Песнь Песней и т. д.), к религиозным обрядам (исповедь, литургия, венчание, отпевание и т. д.).

Ахматова посвятила памяти А. Блока, которого хоронили в день Смоленской иконы Божьей Матери, стихотворное причитание-молитву, чей народно-песенный характер подчеркивает общенациональную русскую скорбь:

А Смоленская нынче именинница.
Синий ладан над травою стелется,
И струится пенье панихидное,
He печальное нынче, а светлое.
И приводят румяные вдовушки
На кладбище мальчиков и девочек
Поглядеть на могилы отцовские,
А кладбище - роща соловьиная,
От сияния солнечного замерло.
Принесли мы Смоленской заступнице,

Принесли пресвятой Богородице
На руках во гробе серебряном
Наше солнце, в муке погасшее, -

Александра, лебедя чистого.

«...B этом удивительном стихотворении о погребении Блока словно любящая, прохладная материнская рука коснулась сгоревшего в отчаянии и страдании поэта. И, ничего не объясняя и не разъясняя в его страшной судьбе, утешила, примирила, умиротворила и все поставила на место, все приняла и все простила», - заметил протопресвитер А. Шмеман. Образ Блока в стихотворении Ахматовой сливается с образом Пушкина - вечного идеала России: это происходит и благодаря общности их имен, и благодаря использованию символа солнца, «в муке погасшего». Еще в 1914 году в стихотворении «Земная слава как дым...» она передала свое восприятие единства Пушкина с Блоком.

Бытийный, общечеловеческий характер творчества и его глубокая религиозная основа сделали Ахматову великим национальным поэтом. Многие ахматовские стихотворения - это обращение к трагической судьбе России. В разработке этой темы властно заявляют о себе дантовские традиции. О. Мандельштам, близкий друг Ахматовой, увидел в ее облике, ее судьбе и поэтическом пути «все муки Данта»; сама Ахматова, размышляя о предназначении поэта, отвергнутого сиюминутными требованиями власти, обращается к образу флорентийского изгнанника.

Данте через свой религиозно-эстетический идеал вечноженственного (образ Беатриче) смог прикоснуться к самым болевым точкам мира и сложнейшим философско-христианским проблемам. Ахматова создает свой идеал вечномужественного, персонифицированный в образах Пушкина и Блока, через который раскрывает свое понимание судьбы России. И это дает ей право видеть себя наследницей дантовской Музы:

И вот вошла. Откинув покрывало,

Внимательно взглянула на меня.
Ей говорю: «Ты ль Данту диктовала

Страницы Ада? Отвечает: «Я».
(«Муза», 1924, сб. «Тростник»)

Осип Мандельштам считал, что в эпоху грандиозных исторических катастроф каждый поэт должен быть «мужем». Это слово «высокого стиля» он понимал как синоним гуманистической гражданственности, ответственности за свое время и судьбу своей страны. Из всех русских поэтесс единственной, достойной звания «жены» - женщины берегущей и гуманизирующей свое время - он считал Ахматову. В статье 1916 года «О современной поэзии» он писал: «В последних стихах Ахматовой произошел перелом к... религиозной простоте и торжественности: я бы сказал, что после женщины настал черед жены. Помните: «смиренная, одетая убого, но видом величавая жена». Голос отречения крепнет все более и более в стихах Ахматовой, и в настоящее время ее поэзия близится к тому, чтобы стать одним из символов величия России».

Путь «от женщины к жене» Ахматова начала очень рано - со стихотворения «Первое возвращение» (1910), где звучит тема конца эпохи и горькое предчувствие близящихся катастрофических перемен. Предчувствие трагической судьбы целого поколения слышим и в стихотворении «Все мы бражники здесь, блудницы» (1912), а книга 1917 года «Белая стая» - о потерях целого поколения:

Думали: нищие мы, нету у нас ничего,
А как стали одно за другим терять,
Так, что сделался каждый день

Поминальным днем, -

Начали песни слагать
О великой щедрости Божьей
Да о нашем бывшем богатстве.
(«Думали: нищие мы...», 1915)

Началом исторического крушения стала для Ахматовой, как и для многих ее современников, первая мировая война - «страшная книга грозовых вестей» («Памяти 19 июля 1914»). Она накладывает отпечаток на творчество поэта, прежде всего изменяет суть ахматовской Музы: в стихах о трагическом времени русского XX века, о его войнах и революциях ахматовская Муза все настойчивее заявляет о себе не как «я», а как «мы», видя себя частью поколения. Голос лирической героини звучит теперь голосом поэта земли Русской, общим голосом поколения:

Все расхищено, предано, продано,
Черной смерти мелькало крыло,
Все голодной тоскою изглодано,
Отчего же нам стало светло?
(«Все расхищено...», 1921)

Трагическое время потребовало от поэтессы обращения к прошлому, к мировым гуманистическим традициям, к величественной и страшной истории России. Судьба России становится центром ахматовской скорби. Картины войны даются через скупые зарисовки пожарищ: «можжевельника запах сладкий // от горящих лесов летит». Муки окровавленной земли сопоставимы только с мучениями христианских святых: «Ранят тело твое пресвятое, // Мечут жребий о ризах твоих». А вера Ахматовой в Россию соотносима с милосердием Божьей Матери:

Только нашей земли не разделит
На потеху себе супостат:
Богородица белый расстелет
Над скорбями великими плат.
(«Июль 1914»)

Национальное начало ахматовской поэзии часто подчеркивается обращением к народно-песенной традиции, поэтому в ее богатой метрической палитре значительное место отводится дольнику. В своих стихотворениях Axматова часто обращается к фольклорным жанровым традициям - молитве, плачу, причитанию, песне. Традиционные жанры в ее лирике обогащаются: «сочетание тончайшей психологии с песенным ладом» как отличительную особенность ее поэтики отмечали еще современники. Ее Муза становится народным воплощением общенациональной скорби: «дырявый платок» Музы, плат Богородицы и высокое самоотречение Ахматовой слились в «Молитве», написанной в Духов день 1915 года:

Дай мне горькие годы недуга,
Задыханья, бессонницу, жар,
Отыми и ребенка, и друга,
И таинственный песенный дар -
Так молюсь за Твоей литургией
После стольких томительных дней,
Чтобы туча над темной Россией
Стала облаком в славе лучей.

То же национальное и христианское восприятие войны - в стихах 1941-1945 годов. «Жизнь свою за други своя» кладут «внуки, братики, сыновья»; в колоннах ленинградцев «для Бога мертвых нет», а самому Ленинграду поэтесса посвящает «Причитание»:

Ленинградскую беду

Руками не разведу...
Я земным поклоном
В поле зеленом
Помяну...

Новая эпоха, пришедшая после революции, воспринималась Ахматовой как трагическое время потерь и разрушений, символами которых становятся ворон и крест. Свое предназначение Ахматова видит теперь в том, чтобы до конца разделить судьбу родины, и отказывается от эмиграции («Мне голос был...»).

Печаль Музы порождается трагической участью поэта, вобравшего в себя и муки современности, и всю скорбь мира: «Во мне печаль, которой царь Давид // По-царски одарил тысячелетья». Эпоха придает голосу Музы новый диапазон - Муза становится национальным голосом вдов, сирот и матерей: «Над ребятами стонут солдатки, // Вдовий плач по деревне стоит». В лирике Ахматовой властно набирает силу мотив осиротевшей матери, который достигнет вершины в «Реквиеме» как христианский мотив вечной материнской участи - из эпохи в эпоху отдавать сыновей в жертву миру, а вечноженственное начало ахматовской лирической героини найдет высшее воплощение в образе Марии:

Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.
(«Реквием», 1940)

И вновь личное у Ахматовой (арест сына) соединяется с общенациональным (трагическая история России) и вечным (Богородица).

Крестный путь слияния с участью России, когда в череде памятных дат «нет ни одной не проклятой», позволяет Ахматовой ощутить свою преемственность с великими русскими поэтами, чьи лиры звенят на ветвях царскосельских ив: «Здесь столько лир повешено на ветки... Ho и моей как будто место есть...» («Царскосельские строки»).

Своеобразие Ахматовой и в том, что она особенно остро ощущала боль своей эпохи как свою собственную, а трагедия России отразилась в трагедии личной судьбы поэтессы. Ахматова стала голосом своего времени, ибо она не участвовала в преступлениях власть имущих, но и не клеймила свою страну, а мудро, просто и скорбно разделила ее судьбу, отразив в своих стихах российскую катастрофу. Она остро ощущала свою принадлежность двум эпохам - той, что ушла, и той, что царствует. Ей пришлось хоронить не только близких, но и свое время, оставив ему «нерукотворный» памятник стихов и поэм:

Когда погребают эпоху,
Надгробный псалом не звучит,
Крапиве, чертополоху
Украсить ее предстоит.
(«Август 1940»)

Памятником страшной эпохе стал «Реквием», посвященный самым «проклятым датам» массовых убийств, когда вся страна превратилась в единую очередь в тюрьму, когда каждая личная трагедия сливалась с национальной. Ахматова и стала голосом национальной трагедии:

Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь

Под кровавыми сапогами

И под крышами черных марусь.

Сохраняя трагическую национальную память, Ахматова видит свой поэтический памятник, в отличие от мировых и русских предшественников, в тюремных очередях - знаке новой России («...Здесь, где стояла я триста часов // И где для меня не открыли засов»).

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

На рубеже прошлого и позапрошлого столетий, хотя и не буквально хронологически, накануне революции, в эпоху, потрясенную двумя мировыми войнами, в России возникла и сложилась, может быть, самая значительная во всей мировой литературе нового времени "женская" поэзия - поэзия Анны Ахматовой. поэзия ахматова лирика любовный реквием

Поэт, прозаик, переводчик, одна из выдающихся женщин-стихотворцев XX столетия, Ахматова разрушила давний стереотип в представлении, что так называемая "женская поэзия" ограничена сферой любовно-семейной и пейзажной тематики, носит узкобиографический характер и отличается традиционностью организации стихотворного материала. Помимо глубоко разработанной темы женской любви, в ее творчество ограничено входят темы гражданской и философской лирики, а сама поэзия получает дополнительные - мифопоэтическое и культурологическое - измерения, погружая духовный мир лирической героини Ахматовой в "большое время" мировой истории и культуры.

Актуальность темы курсовой работы заключается в том, что творчество Ахматовой как поэта долгое время было под запретом, так как во многих своих произведениях она писала о суровой действительности того времени. Но она никогда не переставала писать. Творчество крупнейшего русского поэта XX века А. Ахматовой в полном объеме лишь недавно пришло к читателю. Теперь мы можем представить творческий путь Ахматовой без купюр и изъятий, по-настоящему ощутить драматизм, напряженность ее исканий в литературе.

Объекто м исследования является произведение А. Ахматовой.

Предметом исследования являются особенности творчества А. Ахматовой.

Цель исследования - рассмотреть и проанализировать особенности художественного мира поэзии Анны Ахматовой.

В связи с настоящей целью можно сформулировать следующие задачи:

Выявить особенности ранней и поздней лирики Анны Ахматовой;

Показать романность интимно-философской лирики А. Ахматовой;

Рассмотреть роль деталей в любовной поэзии А. Ахматовой;

Проанализировать поэму «Реквием».

Научная новизна исследования заключается в выявлении особенностей в индивидуально-авторской картине мира А. А. Ахматовой на материале лирических произведений поэта, выявлении динамики развития поэзии А. А. Ахматовой.

Практическая значимость определяется тем, что материал курсовой работы может быть использован на школьных уроках и факультативах, в лекционных курсах по русской литературе, в спецкурсах по русской литературе.

При выполнении данной работы мы использовали такие методы , как мировоззренческий, сравнительно-исторический.

Сравнительно-исторический метод, с помощью которого «путём сравнения выявляется общее и особенное в исторических явлениях, достигается познание различных исторических ступеней развития одного и того же явления или двух разных сосуществующих явлений» .

Мировоззренческий метод, который предполагает «выявление мировоззренческих установок автора и концептуально учитывает, что мировоззрение каждого конкретного человека есть принадлежность того или иного исторически сложившегося или складывающегося типов мировоззрения» , в данной работе лежит в основе исследования, так как именно он позволит проникнуть в самую глубь в творчестве любого автора, в том числе и А. Ахматовы.

Структура курсовой работы определена спецификой поставленных исследовательских задач. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

1 . Своеобразие художественного мира ранней поэзии А. Ахматовой

Начало ХХ века ознаменовалось появлением в русской литературе двух женских имён, рядом с которыми кажется неуместным слово "поэтесса", ибо Анна Ахматова и Марина Цветаева - поэты в высшем смысле этого слова. Именно они доказали, что "женская поэзия" - это не только "стишки в альбом", но и пророческое, великое слово, способное вместить в себя весь мир. Именно в поэзии Ахматовой женщина стала выше, чище, мудрее. Её стихи научили женщин быть достойными любви, равными в любви, быть щедрыми и жертвенными. Они учат мужчин выслушивать не "влюблённый лепет", а слова столь же жаркие, сколь и гордые .

Поэзия Ахматовой привлекает читателя глубиной чувств и одновременно содержательностью мысли.

Творчество Ахматовой принято делить на два периода - ранний (1910 - 1930-е гг.) и поздний (1940 - 1960-е). Непроходимой границы между ними нет, а разделом служит вынужденная "пауза": после выхода в свет в 1922 г. ее сборника "Anno Domini MCMXXI" Ахматову не печатали вплоть до конца 30-х годов.

Поэзия Ахматовой - неотъемлемая часть современной русской и мировой культуры.

Художественный мир поэта богат и разнообразен. «При общем охвате всех впечатлений, даваемых лирикой Ахматовой, получается переживание очень яркой и очень напряженной жизни. Прекрасные движения души, разнообразные и сильные волнения, муки, которым впору позавидовать, гордые и свободные отношения людей,- все это, по мнению Николая Владимировича Недоброво (литературоведа и поэта, сыгравшего большую роль в творческой судьбе Ахматовой) нашло отражение в творчестве великой поэтессы . «Великая земная любовь» - вот движущее начало ее лирики .

Поэзия Ахматовой - сочетание предметности слова с резко преобразующим поэтическим контекстом, с динамикой неназванного и напряженностью смысловых столкновений. Это большая поэзия, современная и переработавшая опыт двух веков русского стиха. Ей близка эта лирика - нервная, с ее городскими конфликтами, с разговорной интеллигентской речью. Но все эти соотношения совсем не прямолинейны.

Первый сборник Ахматовой «Вечер» вышел в 1912 году в издании «Цеха поэтов». Предисловие к нему написал М. Кузмин, отметив, что Ахматова имеет все данные, чтобы стать настоящим поэтом. Эпиграфом к нему Ахматова взяла слова из стихотворения французского поэта Андре Перье: «Цветок виноградной лозы растет, и мне сегодня вечером 20 лет» . Это не случайно, потому что первые стихи пронизаны грустью, трагедией одиночества. Любовь предстает как пытка, страдание, смута:

То змейкой, свернувшись клубком,

У самого сердца колдует,

То целые дни голубком

На белом окошке воркует,

То в инее ярком блеснет,

Почудится в дреме левкоя… («Любовь»,1911г.)

Чаще всего в стихотворениях этого сборника дан миг прощания, разрыва, рокового конца. При чтении таких стихотворений представляется определенная «картинка», которая заставляет читателя сопереживать героине. Ахматова не отвергает любви, но чувствует ее, как рок: «Должен на этой земле испытать каждый любовную пытку» . Так сказано в стихотворении 1911 года «Музе», где любовь оказывается соперницей поэзии, накладывая на душу «оковы»:

Муза! Ты видишь, как счастливы все -

Девушки, женщины, вдовы.

Лучше погибну на колесе,

Только не эти оковы.

Вторая книга стихотворений Ахматовой «Четки» вышла весной 1914 года. Как и первый второй сборник был посвящен любовным переживаниям. Особенность любовной лирики Ахматовой и в том, что счастья разделенной любви ее героине испытать не дано. Она чаще всего нелюбима, нежеланна, отвержена. Ее любовь - любовь нереализованная, несостоявшаяся. Но как отметил в 1921 году К. Чуковский, А. Ахматова «первая обнаружила, что быть нелюбимой поэтично» . Ахматова одна из первых в русской поэзии отразила взаимоотношения мужчины и женщины с точки зрения женщины. Ахматова раскрыла духовную самоценность женской личности . Доказательством этому служат следующие строчки из стихотворения «Столько просьб у любимой всегда!...»:

И, печальную повесть узнав,

Пусть они улыбнутся лукаво…

Мне любви и покоя не дав,

Подари меня горькою славой.

"Великая земная любовь" - вот движущее начало всей её лирики. Именно она заставила по-иному, реалистически увидеть мир. В одном из своих стихотворений Ахматова назвала любовь "пятым временем года".

То пятое время года,

Только его славословь.

Дыши последней свободой,

Оттого, что это - любовь .

Из этого необычного, пятого, времени увидены ею остальные четыре, обычные. В состоянии любви мир видится заново. Обострены и напряжены все чувства. И открывается необычность обычного.

Человек начинает воспринимать мир с удесятеренной силой, действительно достигая в ощущении жизни вершин. Мир открывается в дополнительной реальности:

Ведь звезды были крупнее,

Ведь пахли иначе травы.

Любовь в стихах отнюдь не только любовь-счастье, тем более благополучие. Слишком часто это - любовь-страдание, жалость, своеобразная пытка, мучительный, вплоть до распада излом души, болезненный, "декадентский". Лирические героини ее поэзии - различные ипостаси русской женщины. Это и женщина-жена, и женщина-мать, и женщина-любовница.

Ещё в 1923 году Б. М. Эйхенбаум, анализируя поэтику Ахматовой, отметил, что уже в "Чётках" начинает складываться парадоксальный своей двойственностью (вернее, оксюморонностью) образ героини - не то "блудницы" с бурными страстями, не то нищей монахини, которая может вымолить у Бога прощенье" .

Для поэзии Ахматовой характерен глубокий психологизм и лиризм, умение раскрыть самые глубины женского внутреннего мира.

В.М. Жирмунский в своем исследовании «Творчество Анны Ахматовой» верно и глубоко в качестве своеобразной черты поэтической манеры Ахматовой назвал «разговорность» ее ранних стихотворении. Он отметил, что стихи Ахматовой «написаны как бы с установкой на прозаический рассказ, иногда прерываемый отдельными эмоциональными возгласами… он основан на психологических нюансах ».

Многие стихотворения Ахматовой написаны в традициях фольклора: деревенской частушки, народного плача, причитания, заклички, колыбельной. «Великолепное владение поэтическими средствами русского языка было воспитано в ней не только традициями русской классики, но и постоянным соприкосновением с живой народной поэтической стихией », - отмечает В. Жирмунский, исследуя своеобразие поэтической манеры Ахматовой.

Я на солнечном восходе

Про любовь пою,

На коленях в огороде

Лебеду полю.

Народная песенная стихия оказалась близка поэтическому мироощущению ранней Ахматовой. Лейтмотив первых сборников Ахматовой - женская доля-судьба, горести женской души, рассказанные самой героиней.

Язык стиха богат и гибок, он выражает самые тонкие оттенки чувств, радует слух своим разнообразием, так как питается соками живой разговорной речи:

На руке его много блестящих колец -

Покоренных им девичьих нежных сердец.

Так ликует алмаз и мечтает опал,

И красивый рубин так причудливо ал.

Стихотворениям Ахматовой присуща сюжетность, дифференцированность и тонкость лирических переживаний .

Рассмотрим особенности лирики Анны Ахматовой более подробно.

1.1 Романность интимно-философской лирики А. Ахматовой

Лирика Ахматовой периода ее первых книг («Вечер», «Четки», «Белая стая») - почти исключительно лирика любви. Уже после появления первой книги В. Брюсов заметил, что она похожа на роман, героиней которого является женщина.

Ранняя лирика Ахматовой - это брак с поэтом Николаем Гумилевым и последующий развод, во-вторых, рождение сына Льва и, в-третьих, начало Первой Мировой войны, оказавшей большое влияние на умы всех прогрессивных писателей в России. Вот, что пишет об этом А. И. Павловский: «В любовный роман А. Ахматовой входила эпоха - она по-своему озвучивала и переиначивала стихи, вносила в них ноту тревоги и печали, имевших более широкое значение, чем собственная судьба ».

Ещё в 1923 году в книге «Анна Ахматова» Б. М. Эйхенбаум, анализируя поэтику Ахматовой, отметил «романность» ее поэзии, говоря о том, что каждая книга ее стихов представляет собой как бы лирический роман, имеющий к тому же в своем генеалогическом древе русскую реалистическую прозу. Доказывая это, Эйхенбаум писал в одной из своих рецензий: «Поэзия Ахматовой - сложный лирический роман. Мы можем проследить разработку образующих его повествовательных линий, можем говорить об его композиции, вплоть до соотношения отдельных персонажей. При переходе от одного сборника к другому мы испытывали характерное чувство интереса к сюжету - к тому, как разовьется этот роман ». Стихи Ахматовой существуют не в отдельности, не как самостоятельные лирические пьесы, а как мозаичные частицы, которые сцепляются и складываются в нечто похожее на большой роман. Для рассказа отбираются кульминационные моменты: встреча (нередко - последняя), еще чаще - прощание, расставание. Многие стихотворения Ахматовой могут быть названы маленькими повестями, новеллами .

Главной героиней "романов", особенно в ранней лирике, является женщина, которая любит. Ее героиня - сложна и многолика, не окружена бытом и тревогами, но - бытийная, вечная женщина. “Каждая строчка Ахматовой, - писала А. Коллонтай, - это целая книга женской души ”.

Как соломинкой, пьешь мою душу.

Знаю, вкус ее горек и хмелен,

Но я пытку мольбой не нарушу,

О, покой мой многонеделен.

Когда кончишь, скажи. Не печально,

Что души моей нет на свете,

Я пойду дорогой недальней

Посмотреть, как играют дети.

На кустах зацветает крыжовник,

И везут кирпичи за оградой.

Кто ты: брат мой или любовник,

Я не помню, и помнить не надо.

Как светло здесь и как бесприютно,

Отдыхает усталое тело…

А прохожие думают смутно:

Верно, только вчера овдовела .

Лирическая героиня Ахматовой - это чаще всего героиня любви несбывшейся, безнадежной. Любовь в лирике Ахматовой предстает как «поединок роковой», она почти никогда не изображается безмятежной, идиллической, а, наоборот - в драматические моменты: в моменты разрыва, разлуки, утраты чувства и первого бурного ослепления страстью. Обычно ее стихи - начало драмы или ее кульминация, что дало основание М. Цветаевой назвать музу Ахматовой «Музой Плача». Один из часто встречающихся мотивов в поэзии Ахматовой - мотив смерти: похороны, могила, смерть сероглазого короля, умирание природы и т.д. Например, в стихотворении «Песня последней встречи»:

А я знала - их только три!

Между кленов шепот осенний

Попросил: «Со мною умри!» .

Доверительность, камерность, интимность - несомненные качества ахматовской поэзии. Однако с течением времени любовная лирика Ахматовой перестала восприниматься как камерная и стала восприниматься как общечеловеческая, потому что проявления любовного чувства были исследованы поэтессой глубоко и всесторонне.

Эта «женская сущность» и в то же время значительность человеческой личности с большой художественной выразительностью представлена в стихотворении «Не любишь, не хочешь смотреть?» из триптиха «Смятение»:

Не любишь, не хочешь смотреть?

О, как ты красив, проклятый!

И я не могу взлететь,

А с детства была крылатой.

Мне очи застит туман,

Сливаются вещи и лица,

И только красный тюльпан,

Тюльпан у тебя в петлице .

О «романности» лирики Ахматовой интересно писал и В. Гиппиус. Он видел «объективное значение ее любовной лирики в том, что эта лирика пришла на смену умершей или задремавшей в то время форме романа. И действительно, рядовой читатель может недооценить звукового и ритмического богатства таких, например, строк: «и столетие мы лелеем еле слышный шорох шагов», - но он не может не плениться своеобразием этих повестей миниатюр, где в немногих строках рассказана драма. Роман стал необходимым элементом жизни, как лучший сок, извлекаемый, говоря словами Лермонтова, из каждой ее радости. В нем увековечивались сердца с непреходящими особенностями, и круговорот идей, и неуловимый фон милого быта. Ясно, что роман помогает жить. Но роман в прежних формах, роман, как плавная и многоводная река, стал встречаться все реже, стал сменяться сначала стремительными ручейками («новелла»), а там и мгновенными «гейзерами». В этом роде искусства, в лирическом романе - миниатюре, в поэзии «гейзеров» Анна Ахматова достигла большого мастерства ». Вот один из таких романов:

Как велит простая учтивость,

Подошел ко мне, улыбнулся.

Полуласково, полулениво

Поцелуем руки коснулся.

И загадочных древних ликов

На меня посмотрели очи.

Десять лет замираний и криков.

Все мои бессонные ночи

Я вложила в тихое слово

И сказала его напрасно.

Отошел ты. И стало снова

На душе и пусто и ясно.

(Смятение)

Роман кончен. Трагедия десяти лет рассказана в одном кратком событии, одном жесте, взгляде, слове .

Стихи Ахматовой несут особую стихию любви-жалости:

О нет, я не тебя любила,

Палила сладостным огнём,

Так объясни, какая сила

В печальном имени твоём.

Нередко миниатюры Ахматовой были, в соответствии с ее излюбленной манерой, принципиально не завершены. Они походили не столько на маленький роман, сколько на случайно вырванную страничку из романа или даже часть страницы, не имеющей ни начала, ни конца и заставляющей читателя додумывать то, что происходило между героями прежде .

Хочешь знать, как все это было? -

Три в столовой пробило,

И прощаясь, держась за перила,

Она словно с трудом говорила:

« Это все…Ах, нет, я забыла,

Я люблю вас, я вас любила

Еще тогда!»

Возможно, именно такие стихи наблюдательный В. Гиппиус и называл «гейзерами», поскольку в подобных стихах-фрагментах чувство действительно как бы мгновенно вырывается наружу из некоего тяжкого плена молчания, терпения, безнадежности и отчаяния.

Данное стихотворение «Хочешь знать, как все это было?..» написано в 1910 году, то есть еще до того, как вышел первый сборник стихотворений «Вечер» (1912), но одна из самых характерных черт поэтической манеры Ахматовой в нем уже выразилась в очевидной и последовательной форме. Ахматова всегда предпочитала «фрагмент» связному, последовательному и повествовательному рассказу. Он давал прекрасную возможность насытить стихотворение острым и интенсивным психологизмом; кроме того, как ни странно, фрагмент придавал изображаемому своего рода документальность: ведь перед нами и впрямь не то отрывок из нечаянно подслушанного разговора, не то оброненная записка, не предназначавшаяся для чужих глаз. Мы, таким образом, случайно заглядываем в чужую драму, словно вопреки намерениям автора .

В своей автобиографии Анна Ахматова не могла рассказать всё о своей жизни, о тех гонениях и лишениях, которые выпали на ее долю. Многое о ней мы узнаем из её стихов, недаром она сказала: «В стихах все о себе», «Стихи - это рыданье над жизнью».

Дневниковой записью выглядит стихотворение «Он любил три вещи на свете… », являющееся портретом Н. Гумилева:

Он любил три вещи на свете:

За вечерней пение, белых павлинов

И стертые карты Америки.

Не любил, когда плачут дети,

Не любил чая с малиной

И женской истерики.

… А я была его женой.

Он любил...

Иногда такие любовные «дневниковые» записи были более распространенными, включали в себя не двух, как обычно, а трех или даже четырех лиц, а также какие-то черты интерьера или пейзажа; но внутренняя фрагментарность, похожесть на «романную страницу» неизменно сохранялась и в миниатюрах .

Там тень моя осталась и тоскует,

Все в той же комнате живет,

Гостей из города за полночь ждет

И образок эмалевый целует.

И в доме не совсем благополучно:

Огонь зажгут, а все-таки темно…

Не от того ль хозяйке новой скучно,

Не от того ль хозяин пьет вино

И слышит, как за тонкою стеною

Пришедший гость беседует со мною.

В данном стихотворении чувствуется скорее обрывок внутреннего монолога, текучесть и непреднамеренность душевной жизни.

Особенно интересны стихи о любви, где Ахматова переходила к «третьему лицу», то есть, казалось бы, использовала чисто повествовательный жанр, предполагающий и последовательность, и даже описательность, но и в таких стихах она все же предпочитала лирическую фрагментарность, размытость и недосказанность . Вот одно из таких стихотворений, написанное от лица мужчины:

“ Подошла. Я волненья не выдал,

Равнодушно глядя в окно.

Села словно фарфоровый идол,

В позе, выбранной ею давно.

Быть веселой - привычное дело,

Быть внимательной - это трудней…

Или томная лень одолела

После мартовских пряных ночей?

Томительный гул разговоров,

Желтой люстры безжизненный зной

И мельканье искусных проборов

Над приподнятой легкой рукой.

Улыбнулся опять собеседник

И с надеждой глядит на нее…

Мой счастливый богатый наследник,

Ты прости завещанье мое”.

Подошла. Я волненья не выдал…

1.2 Роль деталей в любовной поэзии А. Ахматовой

Ахматова - мастер тонкой и точной детали.

Любовную лирику Ахматовой отличает глубочайший психологизм. Ей, как никому, удалось раскрыть самые заветные глубины женского внутреннего мира, переживаний, настроений. Для достижения потрясающей психологической убедительности она пользуется очень емким и лаконичным художественным приемом говорящей детали, которая, западая в память участников кульминации личной драмы, становится «знаком беды». Такие «знаки» Ахматова находит в неожиданном для традиционной поэзии обыденном мире.

Уже в первом сборнике «Вечер» исследователи творчества А. Ахматовой указали на то, что богатство внутренней духовной жизни поэта передавалось через «нечаянные детали» - устрицы во льду, нераскрытый веер, брошенный хлыстик, взгляд «на наездниц стройных». Акмеистическая «вещность», зрительность и пластичность образов в ранней поэзии Ахматовой - структурообразующий принцип ее поэтики .

Для поэзии Ахматовой характерен глубокий психологизм и лиризм, умение раскрыть самые глубины женского внутреннего мира. Чувства лирической героини тесно связаны с обостренным восприятием предметного мира и передают ее душевное состояние не прямо, не лирически, а через окружающие ее вещи (эту характерную для поэтики Ахматовой особенность литературовед В. М. Жирмунский обозначил термином «вещная символика») .

Характерную ахматовскую «вещную символику» можно проследить на примере ее стихотворения «Я научилась просто, мудро жить»:

Я научилась просто, мудро жить,

Смотреть на небо и молиться Богу,

И долго перед вечером бродить,

Чтоб утомить ненужную тревогу.

Когда шуршат в овраге лопухи

И никнет гроздь рябины желто-красной,

Слагаю я веселые стихи

О жизни тленной, тленной и прекрасной.

Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь

Пушистый кот, мурлыкает умильней,

И яркий загорается огонь

На башенке озерной лесопильни.

Лишь изредка прорезывает тишь

Крик аиста, слетевшего на крышу.

И если в дверь мою ты постучишь,

Мне кажется, я даже не услышу.

Поэтическая сила Ахматовой проявляется в выборе и соседстве слов в той же манере, как и в выборе и соседстве деталей. Ахматова употребила по отношению к поэзии выражение «свежесть слов» (Нам свежеть слов и чувства простоту/Терять не то ль, что живописцу - зренье). Свежесть слов определяется свежестью и точностью взгляда, своеобразием и неповторимостью личности поэта, его поэтической индивидуальности. В стихах Ахматовой даже обычные слова звучат как впервые сказанные. Слова преображаются в ахматовских контекстах. Необычное соседство слов изменяет их смысл и тон.

Слова «просто, мудро жить», «ненужная тревога», «пушистый кот», «яркий огонь» можно употребить и в обычной речи, но в контексте этого стихотворения и в более широком контексте поэзии Ахматовой они звучат как присущие ахматовскому стилю, как ее индивидуальные слова. Вполне индивидуально сочетание определений в строке «О жизни тленной, тленной и прекрасной», сочетание «веселые стихи».

По мнению критика А. И. Павловского, «самое важное в её ремесле - жизненность и реалистичность, способность увидеть поэзию в обычной жизни». Её «вещные» детали, скупо поданные, но отчётливые бытовые интерьеры, смело введённые прозаизмы, а главное, та внутренняя связь, какая всегда прослеживается у неё между внешней средой и бурной жизнью сердца, всё напоминает, не только прозаическую, но и стихотворную классику .

Н. Гумилев в 1914 году в «Письме о русской поэзии» заметил: «Я перехожу к самому значительному в поэзии Ахматовой, к ее стилистике: она почти никогда не объясняет, она показывает». Показывая, а не объясняя, используя прием говорящей детали, Ахматова добивается достоверности описания, высочайшей психологической убедительности. Это могут быть детали одежды (меха, перчатка, кольцо, шляпа и т.п.), предметы быта, времена года, явления природы, цветы, и т.д., как, например, в знаменитом стихотворении «Песня последней встречи»:

Но шаги мои были легки.

Я на правую руку надела

Перчатку с левой руки.

Показалось, что много ступеней,

А я знала - их только три!

Между кленов шепот осенний

Попросил: «Со мною умри!

Я обманут моей унылой,

Переменчивой, злой судьбой».

Я ответила: «Милый, милый!

И я тоже. Умру с тобой...»

Это песня последней встречи.

Я взглянула на темный дом.

Только в спальне горели свечи

Равнодушно-желтым огнем .

Надевание перчатки - жест, ставший автоматическим, его совершают не задумываясь. И «путаница» здесь свидетельствует о состоянии героини, о глубине потрясения, испытываемого ею.

Ахматовским лирическим стихотворениям свойственна повествовательная композиция. Стихи внешне почти всегда представляют собой простое повествование - стихотворный рассказ о конкретном любовном свидании с включением бытовых подробностей:

В последний раз мы встретились тогда

На набережной, где всегда встречались.

Была в Неве высокая вода,

И наводненья в городе боялись.

Он говорил о лете и о том,

Что быть поэтом женщине - нелепость.

Как я запомнила высокий царский дом

И Петропавловскую крепость! -

Затем, что воздух был совсем не наш,

А как подарок Божий - так чудесен.

И в этот час была мне отдана

Последняя из всех безумных песен .

Душевные движения героини передаются в стихотворении через бытовое, психологическая тема развертывается в конкретно-чувственных деталях.

Психология, чувства в стихах Анны Ахматовой передаются не через непосредственные описания, а через конкретную, психологизированную деталь. В поэтическом мире Ахматовой очень значимыми являются художественная деталь, вещные подробности, предметы быта. М. Кузмин в предисловии к «Вечеру» отметил «способность Ахматовой понимать и любить вещи именно в их непонятной связи с переживаемыми минутами».

Стихи «Вечера» насыщены предметами, при этом они всегда незатейливы, просты, никогда не превращаются в аллегорию и интересны не столько вещественным смыслом, сколько сюжетной ролью, эмоциональным звучанием, соотнесенностью с переживаниями героини. Автора интересует все, что имеет формы, объемы, очертания, вес, запах, вкус. Ахматова поэтизирует «взлетевших рук излом больной», чувствует, как «сладок запах синих виноградин», видит, что «гибких лоз стволы еще тонки .

В стихотворении «Я пришла сюда, бездельница…» мы видим, что поэтессу интересуют такие детали предметов как, цвет, запах, объем:

Затянулся ржавой тиною

Пруд широкий, обмелел.

Над трепещущей осиною

Легкий месяц заблестел.

Замечаю все как новое,

Влажно пахнут тополя.

Я молчу. Молчу, готовая

Снова стать тобой, земля.

Во втором сборнике «Четки» мы видим, что Ахматова расширяет смысловые границы слова, оперирует психологической деталью, носящий знаковый характер. В ее стихах читатель встречает символы, зависящие от контекста, и символы устойчивые, которым она привержена постоянно (луч, кольцо, зеркало, звуки, окно, четки, бездна). Сама поэтесса была убеждена, что «Четки» ничего общего с символизмом уже не имеют, она оставалась верной акмеистическим вкусам и даже о более поздних стихах говорила, что в них звучит «акмеистическое слово ».

Гляжу весь день из круглого окошка:

Белеет потеплевшая ограда,

И лебедою заросла дорожка,

А мне б идти по ней - такая радость.

Не будем пить из одного стакана

Ни воду мы, ни сладкое вино,

Не поцелуемся мы утром рано,

А ввечеру не поглядим в окно.

В книгу стихов «Белая стая» вошли детали ландшафта: «влажный весенний воздух», тусклый синий цвет неба, «крики журавлей и черные поля», осенние узкие дороги, моросящий дождик, «липы шумные и вязы», черные кресты. Это мы можем последить в строчках стихотворения «Черная вилась дорога»:

Черная вилась дорога,

Дождик моросил,

Проводить меня немного

Кто-то попросил...

Плыл туман, как фимиамы

Тысячи кадил.

Спутник песенкой упрямо

Серце бередил.

Ахматовой свойственна точная передача тончайших наблюдений.

От И. Анненского Ахматова унаследовала острую наблюдательность, пристальное внимание к деталям быта, поданным так, что за ними раскрываются оттенки настроений, психологические состояния. Как писал Кузьмин: «Анна Ахматова обладает способностью понимать и любить вещи именно в их непонятной связи с переживаемыми минутами.» Ее ранняя поэзия - лирика грустного упоения мгновенным, минутным, преходящим.

Она открывала поэзию в находящемся рядом, в обычном течении жизни. Богатство внутренней духовной жизни передавалось через деталь с повышенной смысловой нагрузкой - устрицы во льду, нераскрытый веер, брошенный хлыстик, перчатка не на той руке. Многие «мелочи» Ахматовой стали знаменитыми :

Так беспомощно грудь холодела,

Но шаги мои были легки.

Я на правую руку надела

Перчатку с левой руки.

Цветаева написала по этому поводу: «Я на правую руку надела / Перчатку с левой руки » - она одним ударом дает все женское и все лирическое смятение, - всю эмпирику! - одним росчерком пера увековечивает исконный первый жест женщины и поэта, которые в великие мгновения жизни забывают, где правая и где левая - не только перчатка, а и рука, и страна света, которые вдруг теряют всю уверенность. Посредством очевидной, даже поразительной точности деталей утверждается и символизируется нечто большее, нежели душевное состояние, - целый душевный строй ».

Мы согласны с тем, что стихи Ахматовой пронизаны психологизмом. Она могла через тончайшие детали передать свои чувства, мысли, переживания:

Дверь полуоткрыта,

Веют липы сладко…

На столе забыты

Хлыстик и перчатка.

Круг от лампы желтый…

Шорохам внимаю.

Отчего ушел ты?

Я не понимаю…

В любовной лирике Ахматовой встречаются стихи, которые «сделаны» буквально из обихода, из житейского быта - вплоть до позеленевшего рукомойника, на котором играет бледный вечерний луч.

Молюсь оконному лучу-

Он бледен, тонок, прям.

Сегодня с утра молчу,

А сердце - пополам.

На рукомойнике моем

Позеленела медь.

Но так играет луч на нем,

Что весело глядеть.

Такой невинный и простой

В вечерней тишине,

Но в этой храмине пустой

Он словно праздник золотой

И утешенье мне.

Как мы видим, поэт обращал свое внимание на все, даже на предметы обихода - вплоть до позеленевшего рукомойника, на котором играет бледный вечерний луч. Как говорила сама поэтесса уже в старости, что стихи «растут из сора», что предметом поэтического воодушевления и изображения может стать даже пятно плесени на сырой стене, и лопухи, и крапива, и сырой забор, и одуванчик. Самое важное в ее творчестве - реалистичность, способность увидеть поэзию в обычной жизни.

Уже современники Ахматовой заметили, какую необычно большую роль играла в стихах юной поэтессы житейская деталь.

Мне очи застит туман,

Сливаются вещи и лица,

И только красный тюльпан,

Тюльпан у тебя в петлице.

(«Смятение», 1913.)

Стоит нам этот тюльпан «вынуть» из стихотворения, и оно немедленно померкнет!.. Почему? Не потому ли, что весь этот молчаливый взрыв страсти, отчаяния, ревности и поистине смертельной обиды - все сосредоточилось именно в тюльпане. Он один высокомерно торжествует в пустынном и застланном пеленою слез, безнадежно обесцветившемся мире. Ситуация стихотворения такова, что героине кажется, будто тюльпан не «деталь» и уж, конечно, не «штрих», а что он живое существо, истинный, полноправный герой произведения.

2 . Особенности художественного мира позднего периода творчества А. Ахматовой

Поздняя поэзия Анны Ахматовой - отражение трагедии времени.

К позднему периоду лирики А. Ахматовой следует отнести книги «Тростник», «Седьмая книга», «Нечет», написанные в промежуток с 1936 по 1966 года.

Особенности позднего периода творчества А. Ахматовой: передача объективно-реалистического отношения к изображаемым явлениям жизни, внутренняя драматичность стихов (полны ощутимых столкновений), и их философичность (в них живет постоянное размышление о беге времени, зове пространства и человеке), историзм мышления, расширение тематического диапазона (она пишет о родном городе, давнем прошлом, любви, о близких людях, тайнах ремесла, долге поэта), библейские и евангельские мотивы .

В ее творчестве 30-х годов действительно произошел своего рода взлет, рамки ее стиха неизмеримо расширились, вобрав в себя обе великие трагедии - и начавшуюся вторую мировую войну, и другую, ту, что началась и шла, развязанная преступной властью против своего же народа. И материнское горе («…сына страшные глаза - окаменелое страданье»), и трагедия Родины, и неуловимо приближавшаяся военная страда, уже стучавшаяся в дверь страны, - все вошло в ее стих, обуглило и закаливало его :

Нет! И не под чуждым небосводом

И не под защитой чуждых крыл -

Я была тогда с моим народом,

Там, где мо народ, к несчастью, был.

В 30-е годы Ахматова - вместо дневника, который вести было невозможно, - записывала на разрозненных клочках бумаги отдельные, внешне, казалось бы, не связанные короткие стихотворения, названные ею впоследствии «Черепками». Название этого своеобразного цикла символично - в нем в разрозненном и разоренный очаг, изломанная судьба. Возможно, есть в этом названии и другой смысл, говорящий о надежде поэта на будущую память людей, которым чудом, из-под развалин попадутся когда-нибудь на глаза эти черепки разбитой жизни, подобные тем, что и сейчас иногда находят в ушедшем вглубь «культурном слое» .

Анна Андреевна Ахматова творила в очень сложное время, время катастроф и социальных потрясений, революций и войн. Поэтам в России в ту бурную эпоху, когда люди забывали, что такое свобода, часто приходилось выбирать между свободным творчеством и жизнью.

Но, несмотря на все эти обстоятельства, поэты по-прежнему продолжали творить чудеса.

Источником вдохновения для Ахматовой стали Родина, Россия, поруганная, но от этого ставшая ещё ближе и роднее. Анна Ахматова не смогла уехать в эмиграцию, так как она знала, что только в России может она творить, что именно в России нужна её поэзия.

Все чаще и чаще соединяет она собственную судьбу с судьбой народа.

Заметно меняется лирика Ахматовой в 20-30-е годы. Можно выделить две основные особенности данного периода - это тема Родины и тема страдания и скорби русского народа.

2.1 Тема Родины в лирике А.А. Ахматовой

С течением времени - времени бурь и потрясений в судьбе России - лирика Ахматовой, поначалу камерная, интимно-исповедальная, обрела высокое гражданское звучание. Это произошло, потому что поэтесса не могла не думать о своей Родине, которую охватили страшные события, не переживать за своих соотечественников, оказавшихся в тяжелом положении. Уже в годы первой мировой войны, которую поэтесса восприняла как национальную трагедию, в ее творчество вошли мотивы самопожертвования и любви к Родине. В стихах сборника «Белая стая», где Ахматова впервые обратилась к теме Родины, ощущается близость неотвратимой катастрофы, предчувствие трагедии в жизни России .

Тема Родины все более властно звучит в поэзии в годы первой мировой войны. Поэтесса, понимая, что война -- величайшее зло, потому что она убивает, пишет стихи-плач :

Можжевельника запах сладкий

От горящих лесов летит.

Над рябинами стонут солдатки,

Вдовий плач по деревне звенит.

Родина корчится от боли, и Ахматова молит судьбу, "чтобы туча над темной Россией стала облаком в славе лучей". Но тучи сгущались, и не славу, а страдание, боль и муку принес России 1917 год.

Но поэтесса сразу определила для себя главное - быть вместе со своей страной на всех ее путях и перепутьях . Программными в этом отношении следует считать строки:

Он говорил: «Иди сюда,

Оставь свой край, глухой и грешный,

Оставь Россию навсегда...»

Но равнодушно и спокойно

Руками я замкнула слух,

Чтоб этой речью недостойной

Не осквернился скорбный дух.

Родина в этом стихотворении отождествляется с русской речью, с родным словом, с самым дорогим, за что стоит бороться, что надо мужественно отстаивать. И здесь Ахматова говорит «мы» - это голос всего народа. Поэтический голос Ахматовой становится голосом народной скорби и одновременно надежды.

Россия всегда оставалась для поэтессы единственной обителью. Хранить верность Родине - вот в чем Ахматова видела главный гражданский долг. Вместе со своей страной она переживала все бедствия, выпавшие на долю России. О том, насколько близко воспринимала поэтесса судьбу своей Родины, о силе ее любви и самопожертвования ярче всего говорят строки стихотворения «Молитва», написанного в 1915 году :

Дай мне горькие годы недуга,

Задыханья, бессонницу, жар…

Чтобы туча над темной Россией

Стала облаком в славе лучей.

Мы видим, что Ахматова на все была готова ради России, лишь бы она сумела преодолеть все трудности, выпавшие на ее долю. В стихах поэтессы все отчетливее стало звучать стремление слиться с народом.

Особенность сборника «Подорожник» заключается в том, что война и революция осмысляются в нем не в историческо-философском, а в личностно-поэтическом плане. Гражданские стихи этой книги, связанные с проблемой нравственного и жизненного выбора, далеки от принятия революции, но при этом в них отсутствует политическая ненависть .

Для Ахматовой слова «Родина» и «власть» никогда не были синонимами. Для нее не было выбора - уехать из России или остаться. Она считает бегство предательством:

Не с теми я, кто бросил землю

На растерзание врагам.

Их глубокой лести я не внемлю,

Им песен я своих не дам.

Но вечно жалок мне изгнанник,

Как заключенный, как больной.

Темна твоя дорога, странник,

Полынью пахнет хлеб чужой.

А здесь в глухом чаду пожара

Остаток юности губя,

Мы ни единого удара

Не отклонили от себя.

И знаем, что в оценке поздней

Оправдан будет каждый час…

Но в мире нет людей бесслезней,

Надменнее и проще нас.

В данном стихотворении мы отметили лексические особенности текста, в которых А. Ахматова ярко демонстрирует свою любовь и преданность к родной земле. Стихотворение выдержано в высоком стиле: старославянизм «не внемлю»; слова высокого стиля «растерзание», «изгнанник», «»странник», «ни единого». Много отрицаний: «не с теми я…», «не внемлю», «не дам», «не отклонили», «нет людей бесслезней…». Также нужно отметить отрицательно окрашенную лексику: «бросил», «растерзание», «грубой лести», «жалок …изгнанник», «заключенный,…больной», «темна», «в глухом чаду пожара», «губя». Эти слова отражают отрицательное отношение художника к тем, кто покинул свою Родину. Участь изгнанника представлялась ей не только недостойной, но и жалкой. Она предпочитала, оставаясь на Родине, принять вместе с ней удары судьбы. Вместе со своей страной она переживала все бедствия, выпавшие на долю России.

«В годы мытарств, во времена немыслимого быта», когда «все расхищено, предано, продано», Ахматова хранила веру в свет и тепло грядущих дней России, ощущала связь со всеми патриотами, оставшимися на Родине. Образ героини ахматовских стихов постепенно становился все более цельным и гармоничным.

Ахматова, обладая пророческим даром, предчувствовала приближение новой войны, которая станет трагедией для многих народов, и эту "двадцать четвертую драму Шекспира", которую пишет страшное время, "уже мы не в силах читать!" Не в силах потому, что позади тридцатые годы: изломанные судьбы, миллионы безвинных жертв, звон тюремных ключей, отступничество от общечеловеческих норм, личное горе (арест сына). Ахматова сама удивлялась, почему стих не замолчал, ведь "перед этим горем гнутся горы, не течет великая река".

К началу новых испытаний, ждавших народ в годы войны, она подошла с выстраданным опытом гражданской поэзии.

Война застала Ахматову в Ленинграде, городе, который стал ее духовной родиной. Опять трагедия народа совпадает с личной трагедией (арест сына во второй раз). И опять звучит "мы" в военной лирике :

Мы знаем, что ныне лежит на весах

И что совершается ныне.

Час мужества пробил на наших часах,

И мужество нас не покинет.

Война расширяет Родину до просторов Азии, где поэтесса находится в эвакуации. Ахматова не описывает войну -- она ее не видела, но считает себя обязанной оплакать великие жертвы своего народа:

А вы, мои друзья последнего призыва!

Чтоб вас оплакивать, мне жизнь сохранена.

Во всех военных стихах звучит мужественная скорбь, величайшее чувство сострадания, безмерная любовь к своему многострадальному народу. И победа в стихах Ахматовой -- это образ Победы-вдовы. Всю боль своей Родины поэтесса вобрала в себя, и только будучи гражданином и патриотом, можно сказать:

Как в первый раз я на нее,

На Родину, глядела.

Я знала, это все мое --

Душа мое и тело.

Это взгляд с высоты самолета, но это взгляд Поэта, поднявшегося на эту высоту любовью к Родине и народу. Ахматова всегда была "там, где мой народ, к несчастью, был" .

Стихи Ахматовой в период второй мировой войны - своеобразная формула гневного, воинственного патриотизма. Ощутив свою жизнь частью народно-национального бытия, поэтесса написала произведения, в которых отразился душевный настрой сражающейся России. Мы видим в них и утверждение силы, воли, мужества народа, и щемящие чувства матерей, жен и сестер русских солдат, а также непоколебимую веру в победу .

В одной из «Северных элегий» Ахматова размышляет о своей судьбе, на которую наложило отпечаток беспощадное время:

Меня, как реку,

Суровая эпоха повернула.

(«Меня, как реку…», Ленинград, 1945.)

Ее путь отныне стал иным. Но она не жалела об этом. Да, в ее жизни многое было пропущено, вспоминает героиня элегии, многие зрелища прошли стороной: «И занавес вздымался без меня и также падал». Но - она разделила своей поэзией, своей судьбой участь миллионов соотечественников. И их жизнь оказалась запечатленной в стихах Ахматовой.

Цикл стихов о ленинградской блокаде, которую поэтесса пережила вместе с тысячами других жителей города, нельзя читать равнодушно. Боль пронизывает каждую строчку:

Принеси же мне горсточку чистой,

Нашей невской студеной воды,

И с головки твоей золотистой

Я кровавые смою следы.

(«Постучись кулачком - я открою», 1942.)

Однако за этой болью - неистребимая вера в победу и бесконечное мужество. Автор не мыслит себя вне страданий своего народа; дети блокадного Ленинграда - это и ее дети. Высокую задачу своей поэзии Ахматова видела в том, чтобы оплакивать погибших, хранить память о них: «Чтоб вас оплакивать, мне жизнь сохранена».

Заключительным аккордом темы родины у Ахматовой звучит стихотворение «Родная земля» (1961):

И в мире нет людей бесслезней,

Надменнее и проще нас.

В заветных ладанках не носим на груди,

О ней стихи навзрыд не сочиняем,

Наш горький сон она не бередит,

Не кажется обетованным раем.

Не делаем ее в душе своей

Предметом купли и продажи,

Хворая, бедствуя, немотствуя на ней,

О ней не вспоминаем даже.

Да, для нас это грязь на калошах,

Да, для нас это хруст на зубах.

И мы мелем, и месим, и крошим

Тот ни в чем не замешанный прах.

Но ложимся в нее и становимся ею,

Оттого и зовем так свободно - своею .

Эпиграфом выбраны строки из собственного стихотворения 1922 года. Стихотворение светлое по тону, несмотря на предчувствие близкой смерти. Фактически Ахматова подчеркивает верность и незыблемость своей человеческой и творческой позиции. Слово «земля» многозначно и многозначительно. Это и грунт («грязь на калошах»), и родина, и ее символ, и тема творчества, и первоматерия, с которой тело человека соединяется после смерти. Сталкивание различных значений слова наряду с использованием самых разных лексико-семантических пластов («калоши», «хворая»; «обетованный», «немотствуя») создает впечатление исключительной широты и свободы .

На смену «ужасам войны» пришли картины мирной жизни, и вместе со всеми А. Ахматова радовалась силе и свободе своей страны. Судьба не была милостива к поэтессе. Она пережила немало бед, видела смерть самых близких людей, испытала на себе силу террора. Но стих Ахматовой всегда был честен и мужествен. «В тот час, как рушатся миры», она не осталась спокойным созерцателем. Испытания придали мощь и силу ее стихам, помогли осознать свой гражданский долг - быть со своим народом, быть его голосом. На протяжении всего своего творчества поэтесса освещала «страшный путь» своего поколения - поколения, вкусившего много страданий .

2.2 Тема народного страдания и скорби в поэме «Реквием»

Массовые репрессии в стране, трагические события личной жизни (неоднократные аресты и ссылки сына и мужа) вызвали к жизни поэму «Реквием» (1935-1940). Поэма сложилась из отдельных стихотворений, созданных в основном в предвоенный период. Пять лет с перерывами работала Ахматова над этим произведением.

Над лирическим циклом «Реквием», впоследствии названным автором поэмой, Ахматова работала в 1934 - 1940-е годы и вновь вернулась к нему в 1957 - 1961 годы. В 1962 году текст поэмы был передан в редакцию «Нового мира», однако опубликован не был; в печатном виде, без ведома автора, книга вышла через год за границей, в Мюнхене.

Стихотворения эти не записывались - запоминались накрепко надежными друзьями Ахматовой . Окончательно единое произведение было скомпоновано лишь осенью 1962 года, когда оно было впервые было написано на бумаге. Л. Чуковская в «Записках об Анне Ахматовой» сообщает, что в этот день Ахматова торжественно сообщила: «Реквием» знали наизусть 11 человек, и никто меня не предал».

Критик Ю. Карякин говорил о том, что «Реквием» это поистине народный реквием: плач по народу, сосредоточие всей боли его. Поэзия Ахматовой - это исповедь человека, живущего всеми бедами, болями и страстями своего времени и своей земли».

Анне Андреевне Ахматовой пришлось многое пережить. Страшные годы, изменившие всю страну, не могли не отразиться и на её судьбе. Поэма «Реквием» явилась свидетельством всего, с чем пришлось столкнуться поэтессе. Поэма непосредственно посвящена годам «большого террора» - страданиям репрессивного народа .

Я была тогда с моим народом,

Само слово «реквием» (в записных книжках Ахматовой - латинское Requiem) значит «заупокойная месса» - католическое богослужение по умершим, а также траурное музыкальное произведение. Латинское название поэмы, как и тот факт, что в 1930-е - 1940-е гг.

«Реквием» состоит из десяти стихотворений. Прозаического предисловия, названного Ахматовой «Вместо Предисловия», «Посвящения», "Вступления" и двухчастного "Эпилога". Включенное в «Реквием» «Распятие», также состоит из двух частей. Сам жанр поэмы обладает гораздо большей спаянностью частей, нежели обычный стихотворный цикл. Как правило, в цикл объединяется ряд стихов с общей темой, мотивом, жанровой спецификой. Стихотворение «Так не зря мы вместе бедовали... », написанное позднее, тоже имеет отношение к «Реквиему». Из него Анна Андреевна взяла слова: «Нет, и не под чуждым небосводом...» в качестве эпиграфа к «Реквиему», поскольку они, по мнению поэтессы, задавали тон всей поэме, являясь ее музыкальным и смысловым ключом .

Нет, и не под чуждым небосводом,

И не под защитой чуждых крыл, -

Я была тогда с моим народом,

Там, где мой народ, к несчастью, был.

Для них соткала я широкий покров

Из бедных, у них же подслушанных слов.

В данном эпиграфе дважды повторяется слово «чуждый», дважды - слово «народ»: прочность сплочения судеб народа и его поэта проверяется общим для них несчастьем. Мы видим, что с самого начала автор подчеркивает, что поэма затрагивает не только ее несчастья как матери, но касается общенародного горя.

«Реквием» имеет жизненную основу, которая предельно ясно изложена в небольшой прозаической части - «Вместо Предисловия». Оно раскрывает конкретные «адреса». Речь идет о женщинах, разлученных с арестованными. Оно обращено непосредственно к тем, кого они оплакивают. Это близкие их, уходящие на каторгу или расстрел. Рассказ о семнадцати месяцах, проведенных в очередях возле тюрьмы конкретизитует эпиграф. Уже здесь отчетливо чувствуется внутренняя цель всего произведения - показать страшные годы «ежовщины».

В этом маленьком отрывке зримо вырисовывается эпоха - страшная, безысходная. Идее произведения соответствует лексика: Ахматову не узнали, а, как тогда чаще говорили, - «опознали», губы у женщины «голубые» от голода и нервного истощения; все говорят только шепотом и только «на ухо» .

«Посвящение» - это описание чувств и переживаний людей, которые всё своё время проводят в тюремных очередях. Поэтесса говорит о «смертельной тоске», о безысходности, об отсутствии даже малейшей надежды на изменении сложившейся ситуации. Вся жизнь людей теперь зависела от приговора, который будет вынесен близкому человеку. Этот приговор навсегда отделяет семью осуждённого от нормальных людей. Ахматова находит удивительные образные средства, чтобы передать состояние своё и других :

Для кого-то веет ветер свежий,

Для кого-то нежится закат -

Мы не знаем, мы повсюду те же,

Слышим лишь ключей постылых скрежет

Да шаги тяжёлые солдат.

Вслед за начальной частью «Вступления» («Это было, когда улыбался…»), величественной, взирающей на место действия из какой-то надзвёздной космической высоты (из которой виден Ленинград - подобие гигантского раскачивающегося маятника; движущиеся «полки осуждённых»; вся Русь, корчащаяся под сапогами палачей), дается, чуть ли не камерная, семейная сценка. Но от этого не менее душераздирающая - предельной конкретностью, психологическими подробностями картина :

Уводили тебя на рассвете,

За тобой, как на выносе, шла,

В тёмной горнице плакали дети,

У божницы свеча оплыла.

На губах твоих холод иконки,

Смертный пот на челе... Не забыть! -

Буду я, как стрелецкие жёнки,

Под кремлевскими башнями выть.

В этих строчках уместилось огромное человеческое горе. Шла «как на выносе» - это напоминание о похоронах. Гроб выносят из дома, за ним идут близкие родственники. Плачущие дети, оплывшая свеча - все эти детали являются своеобразным дополнением к нарисованной картине.

Главной героиней «Реквиема» является мать, такая же, как и сама Анна Ахматова, у которой некие безликие силы (государство и жизнь) отнимают сына, лишая его свободы и, может быть, и жизни. Произведение строится как диалог матери с роком, то есть необратимыми обстоятельствами, независимыми от возможностей человека .

Свое личное горе Ахматова выразила в коротких строчках стихотворения:

Тихо льется тихий Дон,

Желтый месяц входит в дом.

Входит в шапке набекрень.

Видит желтый месяц тень.

Эта женщина больна,

Эта женщина одна.

Муж в могиле, сын в тюрьме,

Помолитесь обо мне.

Подобные документы

Жизненный путь Анны Андреевны Ахматовой и загадка популярности ее любовной лирики. Традиции современников в творчестве А. Ахматовой. "Великая земная любовь" в ранней лирике. Ахматовское "я" в поэзии. Анализ любовной лирики. Прототипы лирических героев.

реферат , добавлен 09.10.2013


Биография и творческий путь Анны Ахматовой - поэтессы "серебряного века". Возвышенная, неземная и недоступная поэзия "Реквиема". Рассмотрение истории создания поэмы "Реквием", анализ художественного своеобразия данного произведения, мнения критиков.

курсовая работа , добавлен 25.02.2010


Творческое становление А. Ахматовой в мире поэзии. Изучение её творчества в области любовной лирики. Обзор источников вдохновения для поэтессы. Верность теме любви в творчестве Ахматовой 20-30 годов. Анализ высказываний литературных критиков о её лирике.

реферат , добавлен 05.02.2014


Русская литература 20 века. Вклад в развитие русской литературы Анны Андреевны Ахматовой и ее поэзия. Источник вдохновения. Мир поэзии Ахматовой. Анализ стихотворения "Родная земля". Раздумья о судьбе поэта. Лирическая система в русской поэзии.

реферат , добавлен 19.10.2008


Краткое жизнеописание русской поэтессы, литературоведа и литературного критика XX века Анны Ахматовой. Этапы творчества поэтессы и их оценка современниками. Любовь и трагедии в жизни Анны Ахматовой. Комплексный анализ произведений и изданий поэтессы.

презентация , добавлен 18.04.2011


Начало творческого становления А. Ахматовой в мире поэзии. Анализ любовной лирики поэтессы. Отображение женской души в ее стихах. Характерные черты ее поэтической манеры. Любовь – "Пятое время года". Верность теме любви в творчестве поэтессы 20-30 гг.

реферат , добавлен 11.01.2014


Традиции поэтов русской классической школы XIX века в поэзии Анны Ахматовой. Сравнение с поэзией Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Тютчева, с прозой Достоевского, Гоголя и Толстого. Тема Петербурга, родины, любви, поэта и поэзии в творчестве Ахматовой.

дипломная работа , добавлен 23.05.2009


Рождение великой поэтессы, Анны Ахматовой в Одессе. Переезд на север - в Царское Село. Первые царскосельские воспоминания поэтессы. Жизнь на юге, в Евпатории. Поэзия Анны Ахматовой и "Серебряный век". Период "подземного роста души". Ахматовские дневники.

доклад , добавлен 05.05.2009


Система эстетики символистов и их философские устремления. Символизм как живая общекультурная среда. "Символистский" фон творчества Анны Ахматовой, перекличка ее поэзии с поэзией Александра Блока. Стихотворения Анны Ахматовой, посвященные Блоку.

контрольная работа , добавлен 08.11.2010


Теоретическое обоснование терминов "лирический герой", "лирическое я" в литературоведении. Лирика Анны Ахматовой. Лирическая героиня Анны Ахматовой и поэтика символизма и акмеизма. Новый тип лирической героини в творчестве Анны Ахматовой и его эволюция.

КЛАССИЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ В ТВОРЧЕСТВЕ А. АХМАТОВОЙ

Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины желто-красной,
Слагаю я веселые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.
А. Ахматова

Начало XX века в России было временем небывалого расцвета поэзии, по праву названным «серебряным веком» - вслед за «золотым», пушкинским. Это - период возникновения в русском искусстве множества новых направлений: символизма, футуризма, акмеизма и других. Как правило, каждое из них стремилось быть новым искусством; большая их часть принадлежала к модернизму. Одна из характернейших черт последнего - стремление к разрыву с искусством предшествующей эпохи, отказ от традиции, от классики, постановка и решение новых художественных задач, при этом новыми художественными средствами. И в этом отношении акмеизм, в русле которого складывалось раннее творчество Ахматовой, не был исключением. Однако многое в творческой судьбе автора предопределило тяготение к классически-строгой и гармонично-выверенной традиции русской поэзии XX века. И прежде всего, огромное значение в формировании Ахматовой как поэта имело ее классическое образование, детство, проведенное в Царском Селе, воспитание, данное в лучших традициях русской дворянской культуры. Царское Село - маленький город, где взросло так много больших поэтов. Его воздух пронизан поэзией Пушкина, Державина, Тютчева:

Здесь столько лир повешено на ветки,
Но и моей как будто место есть...

Этим двустишием Ахматова сближает себя и тех, чьим гением творилась русская классическая поэтическая традиция.
В своей лирике Ахматова развивает традиционные темы: любовь, творчество, природа, жизнь, история. Любовь, несомненно, самое возвышенное, самое поэтическое из всех чувств, ведь поэту всегда «диктует чувство» - а какое из чувств сравнится с любовью по силе воздействия? Любовные мотивы в лирике Ахматовой представлены во всем их многообразии: встречи и разлуки, измены и ревность, самопожертвование и эгоизм любящих, безответная страсть и мучительное счастье взаимности. Для Ахматовой, как некогда для Тютчева, любовь - это союз двух душ, изобилующий внутренними трагедиями:

Их съединенъе, сочетанъе,
И роковое их слиянье,
И... поединок роковой.

А в качестве эпиграфа к самому интимному, «любовному» своему сборнику автор берет отрывок из стихотворения еще одного своего предшественника в области любовных коллизий, Баратынского:

Прости ж навек! но знай, что двух виновных,
Не одного, найдутся имена
В стихах моих, в преданиях любовных.

Любовь становится у Ахматовой неотъемлемой частью человеческого бытия, основой гуманистических ценностей; только с ней возможны «и божество, и вдохновенье, и жизнь, и слезы», как писал некогда Пушкин. То есть, говоря словами другого поэта, ставшего классиком еще при жизни, - Блока: «Только влюбленный имеет право на звание человека».
Поэт и поэзия - тема, над которой любили размышлять русские лирики, ведь «поэт в России больше, чем поэт». Героиня Ахматовой поднимается над властью жизненных обстоятельств, осознав свою судьбу как особую, провидческую:

Нет, царевич, я не та,
Кем меня ты видеть хочешь,
И давно мои уста
Не целуют, а пророчат.

Шестикрылый серафим, являвшийся Пушкину, приходит и к героине; лермонтовский пророк, преследуемый своими согражданами, вновь обречен на людскую неблагодарность в ее стихах:

Иди один и исцеляй слепых,
Чтобы узнать в тяжелый час сомненья
Учеников злорадное глумленье
И равнодушие толпы.

Гражданская лирика - неотъемлемая часть творчества Ахматовой. Противопоставления «поэт» и «гражданин» для нее просто не существовало: поэт изначально не может не быть со своей страной, со своим народом. Поэт «всегда с людьми, когда шумит гроза», и этот тезис своего предшественника Ахматова подтверждает всем творчеством. Слова, призывающие героиню бросить свой край, «глухой и грешный», оцениваются ею как недостойные высокого духа поэзии.
Для Ахматовой, унаследовавшей великую традицию русской классики, веление долга превыше всего:

Одни глядятся в ласковые взоры,
Другие пьют до солнечных лучей,
А я всю ночь веду переговоры
С неукротимой совестью своей.

Образ Петербурга знаком нам по произведениям Пушкина, Некрасова, Гоголя. Для них он - город контрастов, «пышный» и «бедный» одновременно; город, где может произойти все; город отвергаемый и обличаемый, но при этом любимый. Эта своего рода символическое воплощение всего мира, вселенский град. Он с самого начала возникает в творчестве Ахматовой. Впитав в себя воздух невских набережных, запечатлев в своей душе светлую и гармоничную правильность его архитектуры, она, вслед за другими, превращает по¬дробности петербургского пейзажа в непреложную поэтическую данность. Петербург Ахматовой - противоречивый, но необыкновенно притягательный город:

Но ни на что не променяем пышный
Гранитный город славы и беды,
Широких рек сияющие льды,
Бессолнечные, мрачные сады...

Чувство меры, сдержанность, строгая законченность мысли, характеризующие лучшие образцы русской классической поэзии, свойственны и лирике Ах¬матовой. Она не выплескивает на читателя свои эмоции, не обнажает душу в порыве чувств, а «просто, мудро» повествует о пережитом. Вот как пишет автор о любовном смятении своей героини:

Десять лет замираний и криков,
Все свои бессонные ночи
Я вложила в тихое слово
И сказала его - напрасно.
Отошел ты, и стало снова
На душе и пусто и ясно.

Очевидны боль и отчаяние героини - но как сдержанно, без надрыва это показано, и в то же время как психологически точно и исчерпывающе дана развязка. В стихотворениях Ахматовой не так много пейзажных описаний. Пейзаж для нее обычно лишь фон, лишь повод для рассуждения, для описания душевного состояния. Параллелизм происходящего в душе и природе - излюбленный мотив классической поэзии. Для нас привычны уподобления явлений природы человеческим действиям - буря «плачет, как дитя», гром «резвится и играет». В стихотворении Ахматовой «Три осени» героиня, обращаясь к излюбленнейшей поре русской поэзии, различает в ней три стадии, соответствующие трем стадиям человеческой зрелости:

Всем стало ясно: кончается драма,
И это не третья осень, а смерть.

Поэзия А. Ахматовой взросла, питаясь великой традицией русской литературы XIX века - традицией гуманистической, возвышенной, светлой. «Души высокая свобода», верность идеалам, гуманистический пафос, мужественная правдивость изображения, напряженность духовной жизни, тяготение к классическому, ясному, строгому и соразмерному стилю - все то, что характерно для русской поэзии прошлого века, вновь по¬является именно в ахматовской строке, властной и нежной одновременно.

Характеристика творчества Ахматовой, особенности творчества ахматовой, общая зарактеристика творчества Ахматовой, раннее творчество ахматовой, характеристика лирики ахматовой, ахматова о творчестве

Сочинение

Анна Андреевна Ахматова получила наконец признание как великий русский поэт. Ее исключительное лирическое дарование не только передавало душевные состояния человека, но и чутко откликалось на большие события народной жизни. Она связана с эпохой, сформировавшей ее как поэта, — с так называемым серебряным веком русской художественной культуры.

Литературный путь Анны Ахматовой, начавшийся еще в дореволюционные годы и завершившийся в советское время (она умерла 5 марта 1966 года), был длительным и нелегким. С самого начала поэзия ее отличалась правдивостью поэтического слова. В стихах Анны Андреевны отразилась жизнь ее сердца и ума.

В начале века в России существовало немалое количество поэтических школ и течений. Все они спорили, даже враждовали друг с другом на публичных диспутах и на журнальных страницах. Впервые появлявшиеся в печати поэты стремились перещеголять соперников изысканностью речи. Их стихи отличались намеренной изощренностью. Непосредственное выражение чувств представлялось слишком элементарным. А Ахматова писала:

Нам свежесть слов и чувства простоту
Терять не то ль, что живописцу — зренье,
Или актеру — голос и движенье,
А женщине прекрасной — красоту?

Поэзия Анны Ахматовой сразу же заняла особое место уравновешенностью тона и четкостью мыслевыражения. Было ясно, что у молодого поэта свой голос и своя интонация.

Детство и юность Ахматовой связаны с Царским Селом, ныне это город Пушкин. Старинные парки, тенистые липовые аллеи связаны с именами, прославившими нашу литературу, — это Жуковский, Чаадаев, Тютчев, и конечно же, Пушкин.

Смуглый отрок бродил по аллеям,
У озерных грустил берегов,
И столетие мы лелеем
Еле слышный шелест шагов.

Это стихи Ахматовой о Пушкине-лицеисте. Как удачно выбрано слово "лелеем". Не "слышим", не "помним", а именно лелеем, то есть любовно бережем в своей памяти. Аллеи, озеро, сосны — живые приметы царскосельского парка. Сами звуки стихотворной речи передают шелест осенней опавшей листвы.

"Вечер", первая книжка Ахматовой, имела огромный успех. За этот успех испугались те, кто сумел уловить в молодом таланте признаки вечной поэзии. В меткости эпитетов, в экономии — до скупости — расходовании поэтических средств была видна уверенная и искусная работа. Умело выбранная деталь, примета внешней обстановки всегда наполнены большим психологическим содержанием. Через внешнее поведение человека, его жест раскрывается душевное состояние героя.

Вот один из примеров. В небольшом стихотворении речь идет о ссоре между любящими:

Сжала руки под темной вуалью...
"Отчего ты сегодня бледна?"
— Оттого, что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.

Как забуду? Он вышел, шатаясь,
Искривился мучительно рот...
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.

Задыхаясь, я крикнула: "Шутка
Все, что было. Уйдешь, я умру".
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: "Не стой на ветру".

В первой строфе — драматический зачин, вопрос "Отчего ты сегодня бледна?" Все дальнейшее — ответ в виде страстного рассказа, который, достигнув высшей точки ("Уйдешь, я умру"), резко прерывается нарочито будничной, обидно прозаической репликой: "Не стой на ветру". Смятенное состояние героев этой маленькой драмы передано не длительным объяснением, а выразительными деталями: "вышел, шатаясь", "искривился рот", "крикнула, задыхаясь", "улыбнулся спокойно" и др.

В прозе для изображения этого сюжета понадобилась бы, вероятно, не одна страница. А поэт обошелся двенадцатью строчками, передав в них всю глубину переживаний героев. Сказать многое в немногом — в этом сила поэзии.

Одним из первых литературоведов, опубликовавших статью об Ахматовой, был Василий Гиппиус. Он писал: "Я вижу разгадку успеха и влияния Ахматовой и вместе с тем объективное значение ее лирики в том, что эта лирика пришла на смену умершей или задремавшей форме романа", И действительно, потребность в романе была. Но роман в прежних формах стал встречаться все реже, он сменился новеллами, зарисовками. Ахматова же в лирическом романе-миниатюре достигла большого мастерства. Вот еще один из таких романов:

Как велит простая учтивость,
Подошел ко мне, улыбнулся.
Полуласково, полулениво
Поцелуем руки коснулся.
И загадочных, древних ликов
На меня посмотрели очи.
Десять лет замираний и криков,
Все мои бессонные ночи
Я вложила в тихое слово
И сказала его напрасно.
Отошел ты. И стало снова
На душе и пусто и ясно.

Роман кончен. Трагедия десяти лет развязана в одном кратком событии, одном жесте, взгляде, слове. Закон экономии средств не позволяет произнести этого слова... Краткости Анна Ахматова училась у классиков, а также у земляка по Царскому Селу Иннокентия Анненского, большого мастера естественной речевой интонации.

Некоторые критики сочли нужным обвинить Ахматову в том, что поэзия ее "миниатюрна" в дурном смысле, то есть по содержанию и по чувствам, что автор не может выйти из тесноты собственного "я". Это обвинение оказалось в корне несостоятельным, что подтвердили "Четки", а особенно "Белая стая". В миниатюрах Анны Ахматовой отобразилась не только ее душа, но и души ее современников, а также природа России. В "Белой стае" лирическое начало более сильно выражено и явно преобладает над "романом". Серия стихов этого сборника связана с войной 1914 года. И здесь лиризм поэта расширяется и углубляется до религиозного чувства Родины:

Дай мне горькие годы недуга,
Задыханья, бессоницу, жар,
Отыми и ребенка, и друга,
И таинственный песенный дар.
Так молюсь за Твоей литургией
После стольких томительных дней,
Чтобы туча над темной Россией
Стала облаком в славе лучей.

Есть ощущение, что этими строками Анна Андреевна "накликала" себе свою судьбу. А с другой стороны, чем больше читаешь о ее жизни, тем яснее становится, что Ахматова всегда осознавала свою миссию, — миссию поэта России. Шатались устои Российской Империи, гибли люди в жестокой войне, близилась пора огромных социальных потрясений. Она могла бы уехать за границу, как многие из ее близких и друзей, но не сделала этого. В 1917 году она писала:

Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.

Она все приняла на себя: голод, маузеры и наганы, серость новых хозяев, участь Блока, участь Гумилева, осквернение святынь, повсюду разлитую ложь. Приняла, как принимают беду или муку, но не склонилась ни перед чем. Жила Анна Андреевна в бедности, одевалась более чем скромно. Но все современники отмечают ее царственную стать и поступь. Не только лицом, но всем своим обликом она была необычайна.

В тяжелые годы репрессий Анне Андреевной пришлось заниматься переводами, не всегда по своему выбору. Пришлось ей выслушивать окрики невежд, и хуже, чем невежд, — Жданова, например. Пришлось молчать, — и когда был замучен Мандельштам, и когда повесилась Цветаева. Не молчала только, пытаясь спасти сына. Но напрасно...

Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.

Сыну Ахматовой Льву Гумилеву по ложному обвинению был вынесен смертный приговор, замененный потом лагерями. "В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях". В поэме "Реквием" нашли выражение народные муки и скорбь по невинно осужденным и убиенным.

Хотелось бы всех поименно назвать,
Да отняли список, и негде узнать.
Для них я соткала широкий покров
Из бедных у них же подслушанных слов.

В поэме много метафор: "Перед этим горем гнутся горы", "Звезды смерти стояли над нами", "безвинная корчилась Русь"; мастерски используются аллегории, символы, олицетворения. Удивительны сочетания и комбинации этих художественных средств. Все вместе создает мощную симфонию чувств и переживаний.

Человек большой культуры и широких познаний, Ахматова легко и свободно дышала воздухом мирового искусства. Ей близки были Гомер, Вергилий, Данте она читала на итальянском языке, а Шекспира — на английском. Много лет Анна Андреевна занималась углубленным изучением пушкинского наследия. Ей принадлежит ряд научных исследований, ставших достоянием советского пушкиноведения.

Творчество Анны Ахматовой — это поэзия высокого строя и отточенного словесного мастерства.